Сегменты тела извивались, существо шипело, как сковородка, и весь его путь от нарисованной выдумки в наши края можно было легко проследить по потокам извергающейся слюны. Скорость его нельзя сказать чтобы стала меньше, скорее наоборот.
Моя левая рука дернулась сама по себе, и с губ сорвалась непрошеная цепочка слов. Я произнес их как раз в тот момент, когда существо пересекло поверхность раздела, сквозь которую сам я прорваться так и не смог; оно встало на дыбы, перевернув незанятый стол, и подобрало свои конечности, как будто собираясь подпрыгнуть.
— Брандашмыг! — закричал кто-то.
— Злопасный Брандашмыг! — поправил Шалтай.
Как только я произнес последнее слово и сделал завершающий жест, перед моим внутренним взором поплыло изображение Логруса[5]. Темная тварь, как раз выбросившая перед собой передние лапы, мигом убрала лапы обратно, потом прижала их к верхней левой четвертинке груди, закатила глаза, издала тихий стон, тяжело вздохнула, свернулась, упала на пол, перекатилась на спину, и множество ее ног задралось вверх.
Над поверженной тварью появилась улыбка Кота. Губы двигались.
— Мертвый злопасный Брандашмыг, — сказали они.
Улыбка подрулила ко мне, и вокруг нее, наподобие запоздалой мысли, проявился весь остальной Кот.
— Заклинание, вызывающее инфаркт, верно? — поинтересовался он.
— По-моему, да, — сказал я. — У меня это своего рода рефлекс. Ага, теперь вспомнил. Заклинание по-прежнему висит здесь.
— Так я и думал, — заключил Кот. — Без магии что за пьянка.
Изображение Логруса, явившееся мне во время исполнения заклинания, включило заодно и слабую лампочку на затхлом чердаке моей памяти. Колдовство. Ну конечно.
Я же Мерлин, сын Корвина, — а это значит, что таких колдунов, как я, редко встретишь в местах, которые я частенько посещал за последние годы. Льюк Рейнар — также известный как принц Ринальдо из Кашфы — сам тоже колдун, хотя стиль его магии отличен от моего. И Кот, который, похоже, в этих вопросах собаку съел, мог вполне оказаться прав: мы живем внутри заклинания. Подобная ситуация — одна из очень немногих, где мои опыт и восприимчивость мало что могут сказать о природе моих затруднений. И все потому, что, если ситуация самосогласована, мои способности тоже должны попасться в лапы последствиям заклинания и подчиняться их силам. Мне пришло в голову, что это в чем-то смахивает на дальтонизм. И я не мог сказать наверняка, крутится ли наша пирушка без посторонней помощи.
Пока я об этом думал, к дверям бара прибыли Королевская конница и Королевская рать. Рать вошла и привязала к трупу Брандашмыга веревки. Конница поволокла его вон. Шалтай, пока все это продолжалось, слез вниз, чтобы сходить по нужде. Вернувшись, он обнаружил, что не может занять прежнее положение на табурете у стойки. Он закричал, чтобы Королевская рать ему помогла, но та была занята — она провожала полностью отключившегося Брандашмыга и поэтому крики Шалтая пропустила мимо ушей.
Подошел улыбающийся Льюк:
— Так это был Брандашмыг. Меня всегда интересовало, на что же он все-таки похож. Нам бы еще сюда заманить Бармаглота…
— Ш-ш! — оборвал его Кот. — Он должен быть где-то в росписи и наверняка подслушивает. Лучше его не дразнить. Он может, пылкая огнем, прискакать через глущобу и вцепиться тебе в жопу. О, бойся Бармаглота, сын, он так свиреп и дик! Не напрашивайся на непри…
Кот бросил стремительный взгляд на стену и несколько раз подряд то исчезал, то появлялся опять. Не обратив внимания на предупреждение, Льюк сказал:
— Я как раз думал об иллюстрациях Тенниела[6].
Кот материализовался в дальнем конце зала, приложился к стакану Болванщика и сказал:
— Я слышу грааханье грома, а пылкающие огнем глаза перемещаются справа налево.
Я глянул на роспись и тоже увидел огненные глаза и услышал необычайный звук.
— Это может быть что угодно, — заметил Льюк.
Кот двинулся к вешалке позади бара и потянулся туда, где высоко на стене висело странного вида оружие, переливающееся и покачивающееся в тени. Он снял его и пустил по стойке; оно остановилось как раз перед Льюком.
— Лучше возьми Стрижающий Меч, и это, пожалуй, все, что я могу тебе присоветовать.
Льюк рассмеялся, а я изумленно разглядывал это устройство, которое выглядело так, будто было сделано из крыльев моли и складок лунного света.
5
Логрус — кельтское название земли к югу (черная дорога идет на юг) от реки Трент и к востоку от реки Северн, которая была заселена англосаксонскими племенами — Логрское королевство, или Логрис.
Сейчас это Центральная Англия. Особенно добрососедских отношений между этими племенами и кельтами не существовало. Логос — философский принцип, который управляет и развивает, совершенствует Вселенную; творение мира словом. Если в Янтаре, чтобы достичь чего бы то ни было, необходимо нарисовать или представить себе картинку желаемого, то есть магию творит художник, то в Хаосе для этого пользуются словом — логосом. Видимо, из этих двух понятий и сложилось имя Логрус.
6
Тенниел, сэр Джон (1820–1914) — английский карикатурист и иллюстратор, в частности и «Алисы».