Но все же я позволил себе усмехнуться, подумав «конечно, я для него открытая книга, но воин понятия не имеет, что в ней больше одной страницы». А он продолжал:
— Только то, что одна невинная девочка нашла тебя привлекательным, когда ты нелепо топорщился на циновке, и оставило тебе жизнь. Сейчас-то она конечно давно не улыбается. Чему радоваться, если ты в свои тринадцать лет макушкой не достаёшь ей даже до груди.
— Ну так и оставили бы с уродивыми, раз так не по нраву! — крикнул я.
Перед Карраури, не так стыдно за свой нелепо-низкий ломающийся голос. Воины громко смеются, но быстро привыкают, уже через пару минут перестают обращать внимания на звуки, что вырываются у меня из глотки. Это женщины могут часами хихикать на все лады, приходя специально поглазеть, потыкать пальцем.
Тоже мне, спасли, лучше бы бросили в джунглях, как обычно делают со всеми выродками. А Кетана, напротив совсем перестала улыбаться, когда его видит… А Карраури продолжал:
— К уродивым, тебя было не определить. Это просто новые души, тела же, отлиты правильно. Шаман так и не разобрался, из какого рода тебя вызвала твоя мать, поэтому и определил к уродам. Надо же выяснить, полезны твои уродства племени или вредны. Но сейчас он все чаще говорит что ты подвергся какому-то проклятию…
Голос воина удалялся. Увлёкшись рассуждениями, он перешёл на обычный шаг и, как я не спешил, тут же отстал. Хотел бы я так же непринуждённо передвигаться, но всё бесполезно. Оставалось лишь стиснуть зубы и бежать в том направлении.
Но вот, впереди замаячили плетёные крыши домов. На окраине стоит Карраури, небрежно опершись на копьё. Ничуть не запыхался, я же судорожно хватаю воздух, раздуваясь чуть ли не вдвое. Карраури молчит, только белки глаз поблёскивают в полутьме леса. Да, если бы не он, пантера наверняка бы меня загрызла. Конечно, он не потерял меня из виду. Просто ушёл вперёд, заскучав еле брести. Ведь каждый воин ощущает всё вокруг себя даже с закрытыми глазами. Это третья ступень посвящения, что выжигается на правой руке знаком всевидящего ока. Но мне похоже не получить его никогда. Даже некоторые уродивые, что знают всего несколько слов, могут это делать, но не я.
Вот он повернулся и тут же исчез среди хижин, не удостоив меня ни словом. Шаман сказал присматривать за мной, но воину пятой ступени вовсе не улыбается, чтобы его видели рядом со мной.
Москиты, отставшие от меня в лесу, догнали и теперь радостно набросились на кровоточащие царапины. Я передёрнулся, нужно поскорее стереть кровь, мох впитывает и быстро заживляет. Только бы не встретить никого.
Глава 15
Горячий ветер ударил в лицо, принеся странный запах, словно рядом перемешали кучу свежего асфальта с такой же кучей бананов. Следом за теплом и запахом, пришло давление. Давило правую щеку и довольно крепко. Я попытался посмотреть, но вдобавок ощутил, что ресницы склеились и глаза не желали разлепляться.
Следом пришло ощущение тела. Очень слабого тела. Такого что с трудом осилило пошевелить пальцами.
Словно возмутившись моей немощностью, ветер вновь хлестнул по щеке, да еще на этот раз захватив пригоршню песка и камешков. Я поспешно отвернулся от воздушного мордобоя, в шее хрустнуло, а глаза все-таки соизволили наконец открыться. Плавающий не сфокусированный взгляд уперся в нечто мутное, тусклое и красноватое, что нависает над головой и смог доложить сознанию лишь что «это» нависает высоко.
Возможно свод пещеры, хотя запросто может быть и пищеводом какого-нибудь червя или пустотелый корнем, или… нет, гадать не буду, подожду когда зрение наладится.
Я моргнул и посмотрел ближе, благо проще. И это «ближе» мне совсем не понравилось, да кому бы вообще могла понравиться решетка? Так… Я пленник в клетке куполообразной формы, прутья которой похожи на толстые ломы. Диаметр клетки примерно три метра, высота полтора. Я кое-как подтянул под себя ноги и сел по-турецки, продолжая тестировать:
— Две руки, две ноги, цвет кожи белый, мускулатура не выражена, одежда — набедренная повязка из грязной мешковины. Интерфейса не наблюдаю… гм.
В теле серьёзная слабость, значит выносливость на исходе. Правая щека слегка побаливает, впрочем о размерах повреждений этот факт ничего не говорит. На двадцати процентах боли, к примеру, оно вообще может означать что полголовы нет.
Однако, судя по сообщению, которое я прочитал, аккаунт у меня так и остался хардкорный. Если пропустить легендарное «бла-бла», ключевая фраза в нем «одна жизнь».
Клетка стоит на плоском черном камне, как на низеньком постаменте, впрочем, под ним такой же сплошной гладкий камень, а ветер вьёт по нему жёлтую песчаную позёмку. Впрочем, если судить по наличию впадин и возвышений, камень природный. Постамент от песка защищает, но порывы ветра вносят его и сюда, в чем я в следующий миг и убедился.
Вновь хлестнуло вихрем, и на губах посолонело. Вкус мгновенно запекающейся крови. Очень знакомо. А заодно выяснил — для выживаемости здесь тело приспособлено плохо…
Тут мои достаточно хладнокровные размышления в стиле «йог спокоен», сдул поток адреналина. Снизу больно резануло по голени, и я машинально подскочил рявкнув, мгновенно прочистившимся горлом:
- @gjg@@!
Сидел я по-турецки, а подпрыгнул по кенгурячьи. Но определённо, совершенно зря. Голова звякнула по верхним прутьям клетки, из глаз сыпанули искры, да еще челюсть лязгнула так что попади ей гвоздь, перекусила бы.
От удара упал на колени, больно ударившись чашечками, и вдобавок правую вновь кто-то тяпнул.
— Ах ты ж!
На этот раз я успел заметить тощую жёлтую ящерицу, исчезнувшую в дыре решётки с зажатым в зубах кусочком моей плоти.
— Гадина, — сказал я с чувством, но уже отходя от неожиданности, после чего задумчиво добавил продолжая сбор фактов: — Боль стопроцентная. Кровь запеклась быстро, значит хоть сворачиваемость нормальная.
Я присел на корточки, всмотрелся под решётку, разобравшись, наконец, что именно откуда тянет «банановым» асфальтом. Песчаная поземка посвистывает вокруг клетки, но под решеткой внизу воздух неподвижен и тёмен.
— Так, ящерки, похоже вы такие же заключенные, как и я. И это совершенно не радует. Судя по всему, система не особенно оригинально и стандартно жестоко, предлагает нам есть друг друга.
Прутья решётки горячие, круглого сечения, из-за чего сидеть на них трудно в принципе. Я повернулся спиной к ветру, сел на корточки и всмотрелся в темноту под ногами. Скоро глаза привыкли и стали различать быстрые шевеления внизу. Ящерицы осторожные твари, но голодные. Они чувствуют моё внимание, видят мои глаза. Попробуем прищуриться, они ведь определенно ждут, когда я задремлю.
Спасибо хоть что набедренная повязка есть, а то сейчас бы сидя на корточках выглядел бы, как рыбак, ловящий на собственные яйца. Ощутил, как губы искривились в усмешке. Да, тактильная детальность это одна из фишек Тора, но и серьёзный минус хардкорного режима — долго сидеть на корточках не получится, разве что это включено в специфическое умение этого тела.
В пятку ткнулось, щекотнул щипок и следом раздался разочарованный визг. Не удалось прокусить. Нормально. По крайней мере, пятки от этих тварей забронированы. Видимо по легенде этой аватаре приходилось много ходить.
Судя по всему ИнК игры, в ответ на баг, отработал схему «прыгуна». Есть такая профессия на Торе. Мало того, что берёшь хард-аккаунт, но ещё ставишь галочки «случайные базовые характеристики» и «произвольное место». Соответственно игра забрасывает игрока наугад в пределах обитаемого мира. Смысл прыжков наудачу — попадание в закрытые локации, которые никто не картографировал.
Пещера, с заросшим лианами входом, песчаная воронка в конце оврага, всасывающая на магическую пустошь, заброшенный гномий рудник, с россыпями драгоценных камней… Конечно, попадаешь на низком уровне и это очень опасно, но выигрыш может быть серьёзным, особенно если вычислишь это место на карте. Тогда можно прийти и зачистить такой данж своим хай-левельным персом, или продать координаты на аукционе.