— Ну зачем вы так, — заметался Ком, и Иван сощурился. Уж больно он корректен, этот капитан Ком. Никаких тебе «уважаемый», никаких тебе «это не вам решать». Не хочет портить отношения?
— Консультантом, значит? И о чем я, с вашего позволения, должен вас консультировать? Я, знаете ли, не эксперт по простым случайным дачным ограблениям. Могу что-то напутать и испортить вам все дело.
— Давайте будем откровенными, — сдался Ком. — Думаю, вы понимаете, что, если бы я мог обойтись своими ресурсами, я бы обошелся.
— Да, я это понимаю. Именно поэтому я и удивлен. И раз уж вы заговорили про откровенность, было бы лучше, если бы вы сразу перешли к делу и объяснили, что вам от меня нужно. Причем нужно настолько, что вы взяли на себя труд беспокоить мое начальство в канун Нового года. А я, со своей стороны, могу вам пообещать — насколько смогу — не использовать вашу откровенность против вас. Если, конечно, это не будет идти вразрез с моими принципами.
— И какие у вас принципы? — поинтересовался Ком.
— Самые что ни на есть удобные. Я принципиально против того, — Иван поставил акцент на слово «принципиально», — чтобы мне мешали жить и нагружали ненужной работой. Для меня принципиально важно, чтобы никто не лез в мои дела и не подсовывал чужие.
— Нам нужно, чтобы вы провели опрос дочери убитого, — выпалил Ком, и теперь уже Иван замолчал. В сердцах он бросил телефон на подоконник в пустой курилке и потер ладонями виски. Внезапно у Третьякова заболела голова. Черт, только этого не хватало. Из трубки доносилось приглушенное «алеканье» капитана. Иван посмотрел на телефон с ненавистью, прикинув, что будет, если он его сейчас просто разобьет. Но сдержался, поставил на громкую связь.
— Я полагал, ваши сотрудники уже связались с дочерью убитого. Опрос уже должен был быть проведен.
— Да, так и есть, — коротко ответил Ком.
Повисла еще одна неприятная пауза.
— И что? — спросил наконец Иван.
— Мы остались недовольны результатами, — ответил Ком, и в его голосе отчетливо зазвучало напряжение.
Иван тихо выругался.
— Что вы натворили?
— Ничего мы не натворили… — возразил Ком, но Иван тут же его оборвал:
— Тогда не о чем и говорить. Если не натворили. До свидания.
— Сергей… сержант Черток проводил опрос по телефону… — тут же сдал назад капитан.
— По телефону? С дочерью убитого — по телефону? — скривился Иван. — С его единственной дочерью? А съездить он почему не смог? Денег на проезд не выделили?
— Он со всем возможным тактом сообщил о случившемся и задал всего несколько вопросов, в результате которых дочь убитого… так сказать, приняла решение отказаться от общения с любыми представителями следствия.
— Что? Вы шутите?
— Нет, майор, я совершенно не шучу. К сожалению. Да, я согласен, не стоило поручать этого Чертоку, но у нас с людьми — проблема, Новый год же, мать его.
— Что он ей сказал? — повторил вопрос Иван.
— Как он говорит, он ей просто задал стандартные вопросы, а она трубку швырнула и больше не брала. Он, конечно, поехал в Москву, но когда он к ней приехал, она ему не открыла, а через дверь сказала, чтобы вызывали ее официально, повесткой.
— Нормально, — опешил Иван.
— И что она планирует обратиться за помощью к адвокату, — добавил Ком. — Как вы сами видите, такое поведение трудно назвать обычным. И именно поэтому было принято решение обратиться к вам. Подозрительно, понимаете? Человеку сообщают о смерти отца, а он говорит, что ему требуется адвокат. Чертока я, конечно, больше туда послать не могу. Да и чужим она и не откроет. Вот такие дела, майор.
— План ваш мне понятен, только я-то ей такой же чужой, как и ваш Черток. Я даже ее имени не знаю.
— Зовут ее Алиса Андреевна Морозова, ей двадцать лет… Сейчас, дайте в документы посмотрю… — Ком стукнул трубкой, но почти тут же заговорил снова: — Да, в январе будет двадцать один. Живет на Мичуринском проспекте, на том же адресе, где прописан погибший. Что еще… Мобильный номер есть, но, как я уже сказал, она не отвечает. По нашим базам данных она не проходит, нигде не числится.
— Вы шутите?
— Извините. Мы просто работали с информацией.
Иван заставил себя несколько раз вдохнуть и выдохнуть, злое бешенство не уходило. Он потянулся за сигаретами, но вспомнил, что они у него давным-давно закончились и что последние две он стрелял у коллег. Чертыхнулся. Капитан Ком терпеливо молчал в трубке. Иван закрыл глаза и прислонился лбом к стене, он ощущал себя как мультяшный герой, плоским и раздавленным, качающимся на ветру. Пустая мгла добралась и сюда, до их курилки.