— Да уж, нас порой не дождешься, — кивнул Иван, и Алексей моментально изменился в лице. Помрачнел и засопел, словно у него резко нос забился.
— Нас?
— Ну да, я же и сам из полиции, — пояснил Третьяков с показным, преувеличенным добродушием. — Правда, оформиться не помогу, не моя юрисдикция, как говорится, и не при исполнении.
— Серьезно? Ты из полиции и просто позабыл об этом сказать? — съязвил Алексей. Затем стянул с головы каску. — Погоди-погоди, так это что получается… Наш погорелец тоже, что ли… ты же сказал, коллеги…
— Андрей Петрович Морозов, подполковник полиции, начальник нашего управления. А я — вот, — Иван достал из куртки удостоверение. Несколько секунд ушло у Алексея, чтобы прочитать, что Иван Юрьевич Третьяков — майор полиции в должности старшего оперуполномоченного районного управления МВД и что выдано удостоверение Москвой. Прочитав все это, пожарный Алексей еще больше засопел и даже побледнел, если такое возможно заметить на лице человека, только что вышедшего с пожарища.
— Представляю, какой шум поднимется, — сказал он с тоской. — Вот черт, подполковник из Москвы! Только этого нам тут не хватало, да еще под Новый год. Хотя какая разница, когда. Для таких новостей нет хороших дней.
— Да чего ты дергаешься, как червяк на крючке? Чего-то не так было, когда тушили, что ли? Ты же говорил, он уже умер, когда вы приехали. Какие к вам-то могут быть вопросы? Вы же ничего не могли сделать, да? — Против воли в голосе у Третьякова появились металлические нотки.
Алексей покачал головой.
— Какие к нам вопросы? — сказал он зло. — Это у меня теперь есть вопросы. Что, где, когда, понимаешь? Что за херня — ни полиции, ни «Скорой» — никого. А потом скажут, что мы не спасли подполковника из Москвы. Не вы — так народ скажет. Журналисты какие-нибудь. И где эксперты, где криминалисты? Может быть, там уже сейчас какие-нибудь улики исчезают навсегда.
— Какие улики, ты же сам говорил — бытовое возгорание.
Иван внимательно смотрел на Алексея. Тот растерянно развел руками.
— Я-то откуда знаю. Ты что, не понимаешь, прохожий, что не сгорают просто так, на ровном месте подполковники из Москвы!
В голосе пожарного зазвенела паника. Иван прикусил губу и посмотрел на дом. Алексей мог быть очень даже прав. Если погибает подполковник полиции, пусть спьяну и во сне, тут же всю деревню перекопают и — так, на всякий случай — кому-нибудь по шапке надают, а кому-то и голову с плеч. Просто чтобы все смотрелось солидно. Чтобы вовремя принять меры.
Алексей вдруг потерял к Ивану интерес и, хрустя снегом, побежал за рацией — как раз, чтобы немедленно «принять меры». Иван слышал, как Алексей на весь двор громко ругается с диспетчерской, требует, чтобы там перестали бить баклуши, проследили за кем-то и тоже приняли эти самые чертовы меры уже и перестали спать на работе. «Принимать меры» было словно пароль. Скажи — и ты больше не «водишь».
Краем глаза Иван заметил, как другой пожарный, юркий и молодой, бежит к Алексею, да так, что чуть не спотыкается. Иван вгляделся. Молодой и юркий что-то говорил Алексею и заполошно жестикулировал. Потом Алексей отпрянул, громко и зло крикнул: «Что ты мелешь?», и Иван понял — случилось что-то непредвиденное. Алексей побежал в сторону сгоревшего, местами чуть дымившегося еще дома, Иван припустил за ним. Меньше всего на свете Ивану хотелось возвращаться туда, где посреди мертвого холода, черноты и дыма восседал, как король на троне, его мертвый босс. Больше всего на свете Иван хотел вернуться в прошлое, на пять часов назад, остаться в Москве, поехать к кому-то другому или просто напиться и уснуть в машине. Но он — здесь, и этого изменить нельзя.
Обломки мебели, уголь и пепел хрустели под ногами. Погибший сидел все в той же пугающей позе, глядя незрячими глазами в никуда, а пожарный опустился рядом с ним на корточки и всматривался во что-то на полу рядом с креслом. Затем он поднял взгляд и посмотрел на Ивана так, словно был дезориентирован, сбит с толку.
— Что не так? — спросил Иван.
— Он, кажется, был привязан к креслу, — проговорил Алексей.
2
Иван застыл, завис на несколько мгновений — как компьютерная программа, тормозящая из-за атаковавшего его вируса, — а затем заметил, что пожарный Алексей тянет руки туда, к пеплу на полу.
— Нет! — рявкнул Иван, и Алексей отдернул руку, как будто его обожгло. Медленно, словно боясь потревожить тикающую бомбу, Иван подошел к Алексею и так же медленно присел на корточки рядом с ним. — Пожалуйста, ничего больше не трогай.