– Давай быстрее, дверь опять закрывается!
Скиф, поднажав, уже через пару секунд был около меня. Совершив большой прыжок, мы буквально влетели в следующее помещение. Сзади хлопнула дверь и приборная панель погасла, извещая о том, что энергообеспечение двери прекращено. Судя по тому, что огонь по нам никто не открыл, охраны комплекса более не существовало. Послышались выстрелы из пистолета и пули противно срикошетили в опасной близости от нас. Рухнув ничком, мы с напарником открыли прицельный огонь по научнику, стараясь попасть в конечности. Одна из пуль попала в ногу, и ученый, словно споткнувшись о невидимую преграду, упал на пол. Подбежав к нему, первым делом отбросил подальше пистолет, дабы у "деятеля науки" не возникало никаких дурных мыслей. Ученый истошно вопил, держась за правую ногу, которую пулей почти оторвало – нога висела на куске кожи. Приглядевшись к лицу, Скиф радостно сказал:
– Смотри-ка, какую шишку мы подстрелили! Сам Витлих! Эй, фриц, а где твой брат?
– Ihr nichts nicht ubernehmen! ("Вы ничего не получите!" немецк.)
– Слышишь, ты! По-русски говори! – напарник для пущей убедительности отстрелил палец на левой руке Витлиха.
– Не скажууу, – взвыв от боли, протянул Ганс.
– А если так? – Скиф потянул часть ноги.
Немец взвыл пуще прежнего. Пока напарник выпытывал у ученого местонахождение его брата, я решил осмотреть чемоданчик. Размерами он был примерно пятьдесят на пятьдесят сантиметров и массой около пяти килограмм. К моему удивлению, кейс закрывался на обычный замок. Вернувшись к профессору, пошарил у него в карманах, когда я нашел ключ, Витлих попытался укусить мою руку, но средней силы удар в скулу отбил у него желание делать это. Открыв оба замка, осторожно приподнял крышку: внутри было все самое необходимое для бегства – несколько заграничных паспортов, выписанных на вымышленных людей, набор кредитных карт, накладные усы и борода, несколько пачек наличности (евро, доллары, английские фунты и, как ни странно, гривны). Ко всему этому можно добавить увесистую папку с технической документацией, пару жестких дисков и целый набор флешек. Захлопнув чемоданчик, подошел к Скифу, который безуспешно пытался "раскрутить" фрица:
– Тут все документы. Уходим.
– Понятно, как вы там говорите? Ага, вспомнил, "Ауфидерзейн!" – с этими словами напарник застрелил Ганса.
– Так, у него есть КПК? – спросил я.
Взяв ПДА немца, открыл карту и улыбнулся – на ней мигала красная точка, изредка перемещавшаяся – значит, оба брата имеют маячки. Тщательно осмотрев тело, и не найдя оного, обратил внимание на странный браслет на предплечье Ганса: на браслете мигала красная точка, а на маленьком дисплее светилась надпись "Подтвердите команду". Что за команда? Нажимать на какие-либо кнопки я не стал, и показав напарнику карту, двинулся дальше. Если верить ей, то Штанмайер должен находиться уровнем выше. Открыв гермодверь, поняли, что жестоко ошибались – прямо на нас смотрело дуло крупнокалиберного пулемета "Корд", если учесть, что "дьявольские калаши" могут с легкостью пробить броню БМП, то тут мы имеем дело совсем с другим калибром – один выстрел, и от наших тел в лучшем случае останется лишь мокрое пятно. Пулемет был установлен на станке, ну а стрелком был сам Штанмайер, судя по его бешено горящим глазам, живыми мы отсюда не уйдем.
– Da?, Sau, selber einsenden in falle? ("Что, свиньи, сами прибежали в ловушку?" немецк.)
– Да когда вы начнете говорить по-русски? – зло спросил Скиф.
– Успокойся, mein freund, я нервный, могу и нажать нечаянно на спусковой крючок.
– А вот хрен тебе! – с этими словами Скиф, сунув мне в руки чемодан, зашел за мою спину.
– Знаете на что надавить! – немец переменился в лице, – В таком случае, взгляните сюда.
Штанмайер закатал рукав и показал нам точно такой же браслет что и у Витлиха. Затем он нажал на какую-то кнопку и, далеко позади нас раздались мощные взрывы, отчего бункер ощутимо тряхнуло.
– Знаете что это? Это очень полезная вещь. Этот браслет ежесекундно считывает мой пульс, и если не бай Бог, мое сердце остановится, то все, – он обвел помещение рукой, – взлетит на воздух. Браслет является моим билетом в счастливую жизнь. Есть только загвоздка, существенная загвоздка – нас трое, а билет один, вам придется остаться тут навсегда, – с этими словами, он так же прикрылся чемоданом, в котором находилась важная информация и, взяв в руку один из "дьявольских калашей" стал медленно отходить назад. Отойдя на десяток метров, он неожиданно присел:
– Ах, чуть не забыл! Часть мои данных находится у вас. Это не хорошо, – немец, быстро надел противогаз и достал небольшой пульт, – Сейчас пустим газ, и вы станете сговорчивее…
Я почувствовал легкий толчок в спину и, чуть повернув голову, заметил, что напарник незаметно достал пистолет, стал целиться во Фридриха. Едва слышный хлопок, потом еще несколько и вот Штанмайер беспомощно валится на пол. Пульт вылетает из рук, и падает в нескольких метрах от него, однако, несмотря на простреленные руки и ноги, немец все еще пытался дотянуться до автомата. Вскинув свой АК, метким выстрелом обрушил все надежды немца. Скиф со всех сил рванул к профессору, когда он уже почти добежал до раненого, прозвучал пистолетный выстрел и напарник упал на спину. Нехорошая мысль, возникшая в голове, заставила выстрелить по руке с пистолетом. Пуля попала в район спускового крючка, выбив пистолет из рук, к тому же оторвав немцу несколько пальцев. Подбежав к Фридриху, быстро связал его. Сзади подошел Скиф, который тер рукой грудную клетку:
– Меткий гад. Я даже пистолета у него в руках не заметил. Ох, е-мое, больно, однако.