полно дел. Я не могу…
– Ты даже не здесь, да? – внезапно поняв, спрашивает Олл. – Где ты на самом деле?
– В другом конце Ультрамара, – отвечает Джон.
Олл вздыхает.
– Раз ты не здесь, то и я нет, верно?
[отметка: –?]
Он просыпается в укрытии в сосновом лесу перед самым рассветом. Дождь стучит по
кронам. Остальные спят.
Олл знает, что нет смысла идти к траншее. Джона там не окажется, а он уже узнал все, что
может сообщить траншея.
Пора двигаться.
[отметка: –?]
Путники входят в мертвый город. Никто, даже Олл, не знает, когда и где это было. Город
построен из сухого белого камня, который похож на мел, однако не является им. Панели
обращаются в пыль от малейшего прикосновения. Воздействие времени. Небо над
возвышающимся городом иссиня-фиолетовое, на нем видно восемь ярких звезд. Когда
поднимается ветер, что и происходит сейчас, от углов белых стен и порогов зданий, словно пар, тянутся шлейфы белой пыли. Город медленно стирается.
Это место пусто, тут только белые строения с пустыми проемами дверей. Нет ни мебели, ни следов украшений и имущества, ни признаков тех, кто давно мертв. Олл думает, что
находившееся в этих зданиях, чем бы оно ни было, давно распалось прахом вместе с
обитателями. Остались лишь безмолвные башни, залы и пустые лестницы.
Через час или два они понимают две вещи. Во-первых, что город бесконечен. Оставляя
позади башни, стены и крыши, странники видят за ними лишь новые башни, стены и
крыши.
Во-вторых, пустота нервирует. Они взволнованы, хотя не слышно ничего, кроме звука их
шагов и вздохов ветра, и нет никакого движения, помимо слабо струящихся шлейфов
белой пыли, которая срывается с краев стен и дверей.
Когда путники переговариваются, их голоса эхом отражаются от окружающих улиц, но не
сразу. Каждому эху требуется несколько минут на возвращение. Многовато, чтобы это
казалось уютным и естественным, к тому же каждое эхо возвращается идеальной копией
изначальных слов, а не звуком, который акустика делает пустым.
Из-за этого разговоры быстро прекращаются.
Олл останавливается и сверяется со своим компасом. Они нашли очередное место для
разреза, и это произошло отнюдь не слишком быстро. Когда он достает атам и готовится
сделать разрез, по мертвым белым улицам к ним долетает эхо.
Это слово, слово «М`кар».
Никто из них не говорил.
[отметка: –?]
На той стороне очень влажно. Они чувствуют это через щель, еще не пройдя сквозь нее.
На бледной коже тут же выступают бусинки пота, которые блестят, словно бриллианты.
Их ждет тропический лес. Он ждал вечно. Там царит бескрайний нефритовый сумрак
залитых водой прогалин, путники стоят по колено в ярко-зеленой жиже. Графт старается
не терять сцепления и равновесия. Сквозь полог пробивается и искрится солнечный свет.
Стволы деревьев и полузатопленные бревна покрыты плотным, словно изумрудный
бархат, мхом. От запаха гнили сводит гортань.
Мимо со стрекотом пролетают крылатые насекомые, каждое из которых похоже на тонкий
шедевр часовых дел мастера. Они зависают на месте, а затем снова набирают скорость.
Очередное неизвестное Оллу место. Он гадает, признак ли этого того, что теперь их
маршрут менее контролируемый и более случайный. Или же знак, что все становится еще
секретнее? Что это за брошенный мир? Что за пограничный ад? Потеющие ладони нервно
водят винтовкой. Тропический лес – скверное место для боя. Он никогда не любил войну
в джунглях.
Они постоянно останавливаются, чтобы помочь Графту выбраться. Порой приходится
вытаскивать его из жижи при помощи почерневших бревен.
– Не нравится мне это, – замечает Кранк. Это констатация факта. Олл гадает, имеет ли
молодой солдат в виду дискомфорт из-за влажной жары и нагрузки или же говорит о
самой местности.
Подобное высказывание вполне подходит и к тому и к другому.
А затем все смолкает.
От этого холодеет кровь. До наступления тишины они не сознавали, что в джунглях
столько разных шумов: гудение насекомых, плеск воды, треск подлеска, чириканье
амфибий, посвистыванье птиц. Путники ощущают их тревожное отсутствие, только когда
все одним махом прекращается.
Они все застывают, прислушиваясь и желая, чтобы звуки вернулись.
Олл вскидывает руку и медленно разворачивается, поднимая винтовку. От этого движения
едва слышно плещется вода у его голеней.
Что-то кидается к ним из древесной рощи позади. У него человеческие габариты и
очертания, однако ноги короче, а руки длиннее людских стандартов. Это костлявое и