сухощавое обезьяноподобное существо. У него нет глаз. Всю голову занимает зияющий
рот с растянутыми губами и зубами плотоядного животного. Оно визжит на бегу. Брызжет
вода. Кэтт издает вопль. Существо перескакивает через полузатопленное бревно и
прыгает, вытянув когтистые лапы.
Олл стреляет. Три заряда попадают в торс создания и с неуклюжим глухим шлепком
отшвыривают его назад в зеленый суп. Оно тонет, продолжая биться.
– Что, во имя… – начинает было Зибес, но времени не хватает. К ним несется другой
примат, затем еще один, а потом и четвертый. Они с воплями пробиваются из топазового
мрака, не тревожась по поводу судьбы, которая постигла первого из них.
– Беглый огонь! – командует Олл. Много целей. Ему не справиться со всеми. Нужны
остальные.
Кранк возится с винтовкой, из-за спешки его руки запутались в ремне.
Бейл стреляет, развернув одно из существ достаточно, чтобы замедлить, а затем целится
для смертельного выстрела. Зибес не попадает даже по древесным стволам.
Олл четко застрелил еще двоих, но появляются новые приматы – полдюжины, дюжина, все скачут и бегут. Куда-то попадают только они с Бейлом. Вопящие раненые тяжело
падают в жижу, но на их месте появляются другие. У них желтые зубы и красные пасти.
Один оказывается так близко, что Олл едва успевает выстрелить.
Кранк наконец-то в строю. Он палит беспорядочно, но увеличивает огневую мощь и
опрокидывает сперва одного, а затем и второго.
Кэтт вытащила свой пистолет. Она держит его обеими руками, стреляет вместе с другими
и попадает. Девушка понимает, насколько чрезвычайна ситуация, и вздрагивает всякий
раз, когда существа верещат.
Зибес убивает, но это редкая удача. Просто он не прирожденный стрелок. Один из
приматов подбирается к нему слишком близко и тянется выдрать горло.
Графт хватает существо за шею рукой-манипулятором, поднимает его и швыряет на
деревья, будто соломенную куклу.
Олл стреляет и укладывает последнего из приматов. Новые не появляются. Снова
воцаряется тишина, если не считать хриплого дыхания, стука падающей листвы и кусков
коры.
Затем, словно он никогда и не исчезал, возвращается шум тропического леса.
Олл делает глубоко выдыхает и стирает пот со лба. Он наконец-то понял, где они
находятся и когда. Ему сообщила об этом некая интуиция, память предков.
Это Терра до возвышения человека. Существа, которые на них напали, могли бы однажды
эволюционировать в людей.
Если не считать того, что эти тела, которые плавают лицом вниз в зеленом супе, демонстрируют, как рано порча варпа прикоснулась к родному миру человечества.
Олл не обсуждает все это со спутниками.
– Двигаемся дальше, – говорит он им вместо этого.
[отметка: –?]
Компас прекращает работать. Маятник тяжело повисает, отказываясь качаться.
– Мы заблудились, – замечает Кранк, наблюдая за манипуляциями Олла.
– Правильно говорить «попали в штиль», – огрызается Олл, однако то, какое определение
верное, не имеет значения. Он никогда раньше не пытался путешествовать таким образом
и потому не знает, следовало ли ожидать проблем с компасом или нет. В том, что ему
рассказывали об искусстве подобных странствий, ничто не предупреждало, что компас
может перестать работать. Олл пытается скрыть свое напряжение. Пытается успокоить
себя своей же аналогией: штиль. Временами на море ветры пропадают, все замирает, и
тогда никто ничего не в силах сделать. Некуда двигаться, пока ветер не вернется.
Только и всего. Вот и все, что происходит. Ветры эмпиреев просто затихли на миг, исчерпав свое дуновение. Все неподвижно. Скоро они снова поднимутся, как тебе и надо.
Поднимутся, и паломники вновь отправятся в путь.
– Все окей, – говорит Олл. – Все будет окей.
Вокруг них какая-то осенняя местность. Небо темное, словно грязный уголь. Вдали
неясно вырисовываются холмы, бурые от осоки и дрока. В отдалении кружат черные
птицы. Терновые заросли вокруг лишены листвы, это бесконечная чаща колючек и когтей, естественная клетка. Шипы и ветки бледные и холодные, будто кости. Мелкие птицы или
насекомые насадили на некоторые из колючек красные ягоды, чтобы объедать и клевать
их. Сок капает, словно кровь.
Олл продолжает трудиться над таблицей и компасом, тряся розу в маленькой коробочке в
форме черепа и растирая грузило маятника между ладонями, будто тепло тела может его
как-то активизировать. И то и другое остается мертвым, безжизненным. Спутники
расходятся в разные стороны, осматривая местность. Вокруг тишина, если не считать