прохода, ведущего к воротам Ультимуса. Они ликуют, машут руками и хлопают.
Они выкрикивают имя Вентана и снова называют его спасителем. Капитан сохраняет на
лице нейтральное выражение, но замечает, что Сиданс веселится.
– Может тебе и не нравится подоплека, но «Спаситель Калта» неплохо звучит, – говорит
Сиданс. – Помяни мое слово, это прозвище пристанет.
– А как они назовут тебя?
– Еще не решил, – ухмыляется Сиданс. – Но когда все кончится, у нас у всех будут
прозвища.
Вентан идет дальше. Он знает, что Сиданс прав, но его все равно раздражает наброшенная
на него мантия спасителя. Ему неприятно возвеличивание и несколько теологический
подтекст, но у капитана хватает благоразумия понять, что теперь он уже никак не
помешает распространению.
– Так ты скажешь? – интересуется Сиданс.
– Что именно?
– Что ты в конечном итоге оказался прав, а я ошибся.
– Нет нужды, – отвечает Вентан. – Правда самоочевидна. Мы убили шестьсот Несущих
Слово, не потеряв ни единого воина.
– Да, весьма впечатляет, – соглашается Сиданс, прикладывает два пальца ко лбу и
прищуривается, словно находясь в трансе. – Я вижу в твоем будущем множество лавров, великие статуи и имя, которое разнесется в веках.
Вентан позволяет себе слегка улыбнуться.
– Если еще раз воспользуешься этими психическими силами, я тебя пристрелю.
Сиданс смеется, отворачивается от Вентана и обращается к двум сержантам позади.
– Барка, Селатон, отличная работа.
Сержанты согласны с его словами, но молчат.
Вентан поднимает глаза и видит, как к ним приближается сервер Таурен со своей
новоприобретенной свитой лексмехаников, калькулус-логи и инфосавантов. Капитан до
сих пор вникает в нюансы человеческого взаимодействия – необходимость, вызванная
частыми контактами с жителями Калта за последние недели, – но уже познакомился с
гибридными машинно-телесными выражениями лиц механикумов.
Таурен обладает фантастичными особенностями, обычными для жрецов Механикума –
бесстрастностью, замкнутостью и отчужденностью, которые некоторым кажутся
холодностью, – однако сейчас Вентан не видит ни бесстрастности, ни отчужденности.
На лице Таурен видны бездны совершенно человеческого отчаяния.
– Что-то произошло, – спрашивает Вентан. – В чем дело?
– CV427/Праксор больше нет, – говорит Таурен. – И еще двух.
– Нет? – переспрашивает капитан. – Что это значит?
– Это значит, что на их месте сейчас радиоактивные воронки шириной в сотни
километров, – отвечает Таурен.
XII
Теория: лишить Несущих Слово возможности перегруппироваться.
Практика: дать эту возможность защитникам Калта.
Результат: снова вернуть Ультрадесант в бой против Магистра Войны.
Таковы первоочередные директивы, которыми руководствуется XIII Легион, однако знать
их и выполнить – две совсем разные вещи.
Вокруг центрального планшетного стола в сверкающем конференц-зале, являющегося
сейчас командным центром Калта, собрались мужчины и женщины, от которых Вентану
нужно, чтобы они претворили теорию в рабочую практику.
Сиданс и Урат стоят плечом к плечу. Собрат-капитан из Четвертой роты на полголовы
выше сержанта 39-й. Хотя суровый Урат и младше Сиданса по званию, но именно он дал
новую цель разобщенным выжившим из роты Сулла.
Вентан позаботится, чтобы его за это повысили до капитана.
Сервер Таурен переговаривается со своими марсианскими аколитами. Вентану этого не
видно, однако он знает, что вокруг их голов в завесах инфосвета гудит марево ноосферной
информации.
Сервер перебирает руками невидимые данные. Позади нее стоит устрашающий
предводитель клана скитариев. Он огромен и выглядит примитивным. Его стойка
совершенно не похожа на спокойную позу Кирамики, он явно занимает гораздо более
низкий чин в боевой иерархии. Конечности покрыты металлом, а на нижней половине
черепа зубастый металлический капкан, похожий на челюсть зеленокожего.
Полковник Хамадри сверяется с инфопланшетом, на ее лице выражение холодной
решимости. Ее сын служит в 61-м Нуминском, но ей неизвестно, жив он или мертв.
Статистическая вероятность предполагает второй вариант, но пока гибель не будет
подтверждена, Хамадри будет считать его живым.
Это хорошо. Вентану необходимо иметь рядом с собой людей, способных сохранять
надежду вопреки всему.
Напротив Хамадри стоит капитан Вольпер Уллиет из 77-й дивизии поддержки Ингениума, крепко сложенный кадровый офицер, который за пятьдесят лет службы ни разу не