— Да, я знаю, — наконец сказал он, — ты права.
Лили взглянула на него. Лицо его посветлело, он больше не выглядел таким расстроенным.
— Я понимаю, у тебя заключены договоры, и ты обязана их выполнить.
— Нет, Витторио, — резко возразила она. — У меня нет никаких договоров. Просто моя работа, мой дом, моя жизнь — все это за тысячи миль от этих тосканских холмов. Я еду домой и больше не вернусь сюда. — Сердце Лили разрывалось от боли, но ее слова звучали холодно и решительно.
Взглянув на Витторио, она увидела, что он поражен ее словами.
— Твоя жизнь — здесь, со мной и с Карло; тут похоронен твой… — глухим голосом заговорил он.
— Нет, нет, нет! — закричала Лили, сбрасывая простыню и хватая халат. — Ты не понял, ты ничего не понял! Я не могу так жить…
Витторио медленно поднялся с кровати и повернулся к ней лицом.
— Я уже не раз слышал эти слова. — В голосе его прозвучала горечь.
Сердце Лили замерло, потом сильно заколотилось. Это сравнение с его первой женой ранило ее.
— Слова словами, — тихо сказала Лили, — но… Но причина моего стремления бежать отсюда совсем другая, чем у твоей жены.
— Ее причина мне известна слишком хорошо, но какая причина у тебя?
В глазах Витторио, таких темных и ласковых, стоял немой вопрос. Но как могла она объяснить ему, что она бежит от своей любви, что ее сердце разрывается от боли?
— Я… Меня не интересует Милан с его мишурным блеском. — Лили старалась вложить в свои слова как можно больше презрения. — Мои запросы выше.
Девушка сказала первое, что пришло ей в голову, и сразу поняла свою оплошность — ведь она повторила слова умершей жены Витторио. От нанесенного оскорбления его глаза угрожающе потемнели, но Лили уже не жалела о сказанном; все разом было покончено, и будь он проклят за то, что все еще находится под влиянием этой женщины, разбившей ее сердце.
— Кому захочется жить среди бесконечных виноградников, пользоваться водой из цистерн, стирать белье на камнях? Я сыта этим по горло, Витторио Росси, и я устала, что каждую минуту ты ставишь мне в пример Хьюго и Эмилию. Возможно, их вполне удовлетворяла такая жизнь, но это не для меня.
— А я-то, дурак, верил, что это так, — упавшим голосом проговорил он, и Лили увидела, что он в отчаянии. — Ты ничем не отличаешься от моей жены. Когда ты едешь? — холодно, безразличным тоном спросил Витторио.
Этот вопрос потряс Лили: он без всякой борьбы отпускал ее, позволял ей уйти из своей жизни. А чего она ждала? Да, в итальянцах больше практичности, чем духовности.
— Как только все будет готово к отъезду, — ответила Лили нарочито спокойным голосом, сжав кулачки в карманах халата; она чувствовала себя беспомощной, и душа ее болела так, как никогда в жизни. — Возможно, я отправлюсь после обеда, — добавила она.
— Что ж, — протянул он. — У меня достаточно времени, чтобы привезти Карло попрощаться с тобой.
Произнося эти слова, он смотрел ей прямо в глаза. До этого момента Лили думала, что ее страдания достигли своего пика, но теперь она поняла, что это не так. «Нет, — хотела она взмолиться, — только не прощальная встреча с Карло…»
— Я… я… — Язык отказался повиноваться ей.
— Что «ты»? — безжалостно, почти издевательски спросил Витторио.
Лили была поражена, — неужели он действительно хочет привезти мальчика, причинить ей такую боль? Разве он не понимает, что и его сыну эта встреча может нанести незаживающую рану?
Собравшись с духом, она холодно сказала:
— У меня сегодня слишком много дел, я не смогу уделить Карло должного внимания. Передай ему от меня привет и пожелай счастья, — добавила Лили жестко.
От бешенства у Витторио перехватило дыхание, желваки на его скулах угрожающе заиграли; Лили отвернулась и взяла чашку, в которой Витторио принес ей кофе; отчаянно пытаясь унять дрожь в пальцах и не выронить чашку, Лили направилась к двери, спиной чувствуя его обжигающий взгляд.
Витторио покинул дом, не сказав ни слова. После его ухода Лили взялась за уборку. Она мыла, скребла, вытирала пыль, но не могла заставить себя забыться. Она страшилась его возвращения с Карло, а она была уверена, что он привезет мальчика. Витторио Росси жаждет реванша и наверняка осуществит его. В душе Лили царило глубокое отчание. И действительно, спустя некоторое время она услышала шум подъезжающей машины.
— Карло? — вскрикнула от неожиданности Лили, увидев стремительно вбегающего в дом мальчика. Он был один.
Было слышно, как машина развернулась и уехала. В голове у Лили был сумбур: неужели Витторио способен зайти так далеко? Что может быть хуже, чем заставить ее саму объясняться с Карло относительно своего отъезда?!
— Лили, папа сказал, что как только котята подрастут, мы можем забрать их в дом. Они уже достаточно большие? — спросил Карло и, не дожидаясь ответа, сказал — Пойду посмотрю.
Он пробежал через кухню, оставив на свежевымытых плитках пола следы своих маленьких кроссовок. Лили осталась стоять в недоумении: может быть, Витторио сообщил мальчику об ее отъезде, и тот решил взять котят на попечение… Судя по виду Карло, ему был безразличен ее отъезд, и Лили не знала, радоваться ей этому или огорчаться. Мальчик не задал ей ни одного вопроса, его гораздо больше интересовала судьба котят, чем ее собственная.
— Они еще такие маленькие, — сказала Лили мальчику, выйдя во двор и присев на корточки рядом с ним возле коробки с котятами. Кошки с ними не было — вероятно, она отправилась поохотиться на мышей; свернувшись калачиками и прижавшись друг к другу, котята мирно спали.
— Тебе придется каждый день приходить и подкармливать их, пока они не подрастут.
— Я обязательно буду приходить, — пообещал ей Карло.
На душе у Лили было тяжело. Ее утешало, что Карло воспринял известие об ее отъезде спокойно, но теперь ей стало больно от его безразличия: она переоценила и любовь мальчугана к ней, и глубину чувств Витторио. Они оба так спокойно восприняли ее решение вернуться в Англию! Лили испытывала горькую обиду и глубокое разочарование.
— Я принесу тебе чего-нибудь попить, — тихо сказала она и поднялась. — А куда поехал твой папа?
— Он повез Джину домой, а потом собирался встретиться с рабочими в поселке. Он приедет за мной и отвезет меня к Джине. Я останусь у нее. Папа сказал, что я несколько дней должен пожить в ее семье.
Значит, Витторио завез к ней мальчика потому, что не хочет больше встречаться с ней. Однако он не удержался от того, чтобы причинить ей на прощание боль, играя на ее чувствах к сыну. Но в полной мере ему это не удалось — мальчик не был расстроен известим о ее отъезде, и Лили не пришлось испытать горечь прощания с ним. Не пришлось? Она отвернулась от Карло, и слезы навернулись у нее на глаза.
Мальчик последовал за ней в кухню и подбежал к холодильнику:
— Я налью немного молока котятам, — сказал он, — а еще папа сказал, чтобы я помог тебе уложить вещи.
Он налил в миску немного молока из пакета и выбежл во двор.
Лили больше не могла сдерживать подступившие к горлу рыдания. Как мог Витторио так поступить? Разве можно быть настолько бессердечным? Но тут ей в голову пришла неожиданная мысль: он надеялся, что у нее не хватит сил перенести это испытание. Карло будет помогать ей укладывать вещи к отъезду! Надежда затеплилась в ее сердце: Витторио послал Карло, чтобы разбередить ее боль и заставить отказаться от своего решения…
Но Лили тут же отмела эту мысль. Не в правилах Витторио было решать свои проблемы с помощью других, тем более ребенка. Если бы он хотел, чтобы она осталась, он сам сделал бы все возможное и невозможное для этого. И снова на душе у себя Лили почувствовала невыносимую тяжесть.
Преодолев охватившее ее оцепенение, она налила питье для Карло и, когда он вбежал в кухню, протянула ему стакан.
— Карло, пожалуйста, не надо помогать мне укладывать вещи. У меня их совсем немного, и я быстро справлюсь сама.