Девон был несколько удивлен тем, с каким спокойствием она произнесла эти слова. Он не знал ни одной женщины, способной так запросто угрожать мужчине физической расправой.
– Саймон, – продолжала Кэт, – ступай с парнями в мастерскую, я сейчас приду.
– Нам нужно успеть сделать еще два витража, – упрямо повторил тот, не спуская недобрых глаз с Девона.
– Я знаю. – В голосе Кэт зазвучали стальные нотки. – Именно поэтому вы все должны вернуться к работе. Я не могу делать насечку, пока не будет готово стекло.
Девон ничего не понял, но мужчины замялись в нерешительности. Наконец Саймон нехотя кивнул:
– Хорошо, мы пойдем работать. Если понадобимся, только позовите!
Бросив последний долгий и недобрый взгляд на Девона, он повернулся к остальным великанам.
– Пошли, парни! Чем скорее мы подготовим стекло, тем скорее мисс Кэт будет делать насечки.
Как только они ушли в мастерскую, Девон взглянул на Кэт и спросил:
– Это ваши слуги?
– Нет, работники. Все, кроме Саймона, он мастер.
Еще раз ласково потрепав коня, Кэт отошла назад и перевела взгляд на Девона:
– Так зачем вы сюда явились, мистер сассенах?[1]
Ему показалось это обидным.
– Вы ведь тоже наполовину англичанка, не так ли?
– Значит, уже успели поговорить с Малькольмом, – поджала губы Кэт, и ее зеленые глаза недовольно сузились.
Девон молча кивнул.
– Этого следовало ожидать, – тихо сказала она, отворачиваясь в сторону дома.
Тут Девон заметил в ее волосах крупную древесную стружку и поднял руку, чтобы снять ее, но Кэт моментально увернулась.
– Что это вы задумали? – с подозрением в голосе поинтересовалась она.
Девон улыбнулся и снова протянул руку к ее волосам, только на этот раз сделал это очень медленно. Она стояла, не двигаясь, но напряглась всем телом так, что Девон почувствовал это даже на расстоянии.
Похоже, Кэт с большой осторожностью относилась к чужим прикосновениям. Было ли это результатом того происшествия, которое «опозорило», ее в глазах общества? Или же она просто привыкла отбиваться от назойливых рук гостей Малькольма?
Осторожно вынув из ее волос стружку, Девон отдал ее Кэт и, в свою очередь, спросил:
– Чем это вы занимались?
– Помогала Хэмишу делать рамы. – Кэт бросила стружку на землю.
– Рамы?
– Значит, Малькольм рассказал вам не все. Я не аристократка и сама зарабатываю себе на жизнь. – С этими словами она гордо вскинула подбородок и добавила: – Я держу стекольную мастерскую, изготавливаю витражи, лучшие во всей округе.
– А при чем тут стружка в волосах?
– Витражное стекло вставляется в деревянную раму, качество которой так же важно, как и правильный подбор цветов и оттенков для составления рисунка.
– Значит, вы и ваши «парни» делаете все это сами, своими руками?
– Да, и мы завалены заказами со всех сторон.
Девон медленно окинул ее взглядом – от сиявших гордостью глаз до сильных рук, упертых в крутые бедра. Эта женщина была самой настоящей загадкой – странная смесь силы и… ранимости? Гордости? В ее глазах таилось что-то нежное и хрупкое, и он решил во что бы то ни стало разобраться во всем этом.
Несмотря на первоначальное намерение Девона слегка пофлиртовать с Кэт, ему пришлось признаться себе в том, что он был ею очарован. Не слишком, конечно но все же… И это было приятно, потому что уже давно ни одной женщине не удавалось по-настоящему заинтересовать его. К тому же ни одна из знакомых ему женщин – если не считать экономку, прачку и пару горничных – не имела профессии. Кэт Макдоналд во всем отличалась от прочих женщин – ростом, цветом волос, тембром голоса… Она во всем превосходила его ожидания.
Эта мысль неожиданно взволновала его.
– Знаете, Кэт, о чем я сейчас думаю?
Хотя выражение ее лица не изменилось, она вся напряглась, словно в ожидании удара. Девон осторожным движением приподнял пальцем ее подбородок и тихо сказал:
– Я считаю вас совершенно исключительной, поразительной женщиной и очень хочу познакомиться с вами поближе.
Неожиданно для себя Кэт обнаружила, что можно не дышать, даже если у тебя сильно бьется сердце. А сердце у нее действительно билось, словно пойманная птица. Этот англичанин производил на нее магическое впечатление, заставляя все ее тело трепетать при малейшем приближении.
За всю жизнь она лишь однажды испытала такое чувство в присутствии мужчины. От воспоминаний у нее сдавило горло и пресеклось дыхание.
– Более того, – продолжал тем временем Девон, – я никак не могу понять, почему вы такая? – Его синие глаза вопросительно смотрели на нее. – Кто вы, Кэтрин Энн Макдоналд?
– Я такая, какая есть. И я бы предпочла, чтобы вы не называли меня этим именем.
– Кэтрин? Но почему? Ведь это ваше настоящее имя? – В его глазах мелькнуло подозрение.
– Да, это мое подлинное имя, но моя мать называла меня так, только когда сердилась. Поэтому я предпочитаю, чтобы меня называли просто Кэт. А для вас я мисс Макдоналд.
– Пусть будет мисс Макдоналд, – рассмеялся он, – но при условии, что вы будете называть меня по имени – Девон! – Он посерьезнел и тихо добавил: – Я хочу услышать свое имя из ваших уст…
От его слов и интонации, с которой они были произнесены, у Кэт по телу побежали мурашки, и ей понадобилось все ее самообладание, чтобы ответить ровным голосом:
– Даже не надейтесь на это. Я никогда не стану звать вас по имени.
– Это предложение пари?
– Нет, это констатация факта.
Девон обезоруживающе улыбнулся, и его улыбка показалась Кэт невероятно притягательной.
– Мисс Макдоналд, позвольте мне сказать, что я с нетерпением жду продолжения нашей дружбы.
Дружбы… так вот что он имел в виду? Кэт задумалась. Прошло много времени с тех пор, как она впервые почувствовала необходимость в друге, пусть даже таком опасном, как Девон Сент-Джон. А этот англичанин и вправду был опасен. Она украдкой взглянула на него из-под опущенных ресниц.
Кэт привыкла видеть, как многие крепкие мужчины терялись в присутствии ее работников, особенно Саймона и Алистера, которым приходилось нагибать голову, чтобы войти в дверь. Но этот англичанин держался с таким мужественным достоинством, что она невольно поймала себя на мысли о том, каков он без одежды, как ведет себя в постели… Что он мастер целоваться, это она уже знала, но что касается всего остального…
Кэт покраснела и, спохватившись, мысленно отругала себя за то, что ведет себя совсем как похотливая Джейн, кузина Энни.
– Я такая, какую вы видите перед собой, Сент-Джон. Можете ли вы сказать то же самое о себе?
– Думаю, да, – серьезно кивнул Девон. – Никогда не любил притворяться.
Кэт недоверчиво хмыкнула.
– Я серьезно! – нахмурил брови англичанин. – Я никогда не лгу.
– Никогда?
– Никогда!
– Вы когда-нибудь говорили женщине, что у нее красивые глаза, только по той причине, что хотели завлечь ее в свои объятия?
Девон открыл рот и тут же закрыл его. Потом, после долгой паузы, тяжело вздохнул:
– До этого момента я не считал это ложью.
– Неужели? А что же это, по-вашему?
– Комплимент.
Кэт едва сдержала улыбку.
– Вот в чем беда всех мужчин, – сурово сказала она. – Вы лжете так много и так часто, что в конце концов забываете, где правда. А теперь прошу извинить, меня ждут дела.
Она повернулась, чтобы уйти, но он тут же схватил ее за руку.
– Я приехал сюда не просто так, мисс Макдоналд. Я хотел попросить вас оказать мне честь и составить компанию в прогулке верхом на лошадях.
– На лошадях? – переспросила она, изо всех сил стараясь не показать своего волнения от прикосновения его сильной руки.
– Да, просто покатаемся верхом. Вы же знаете, я приехал сюда на три недели совсем один. И мне совершенно некуда пойти и нечего делать все эти три недели. Неужели у вас не найдется всего несколько часов на столь невинное занятие, как верховая прогулка?