Что же касается Гиббона… Она не могла бы сказать, какие чувства испытывала к нему, но зато точно знала: ей не следует бояться этого человека – пусть даже ее немного тревожили нахлынувшие на нее сейчас чувства.
Элис посмотрела на Гиббона и тихо вздохнула. Инстинкт подсказывал ей, что этот мужчина возбудил в ней голод, а утолить ее голод можно было лишь одним путем – слившись с ним воедино. Возможно, это и называлось похотью, но даже если и так, наверное, ей следовало бы отбросить свой страх, забыть про Каллума… и сделать Гиббона своим любовником. Да, наверное, это было бы весьма разумное решение. Однако Элис тревожило одно обстоятельство. Она была абсолютно уверена в том, что Гиббон никогда не причинит ей физической боли, но у нее не было уверенности в том, что он не разобьет ей сердце.
Глава 7
Очнувшись, Гиббон сразу же почувствовал чудесное тепло. Во всем теле. Открыв глаза, он увидел Элис, спавшую с ним рядом. И тотчас же на него нахлынули ужасные воспоминания – вспомнилось то, что произошло с ними обоими совсем недавно. «К счастью, сейчас нам ничего не угрожает», – подумал Гиббон с облегчением.
Он провел ладонью по густым волосам Элис, затем, чуть приподнявшись, осмотрелся. Оказалось, он совсем не помнил, как они сюда добирались. Он даже не помнил, как она уложила его и накрыла одеялом. Гиббону было стыдно за свою слабость, но вместе с тем он испытывал гордость за Элис, за свою женщину. Да, Элис была его женщиной, даже если она этого еще не знала. И наверное, ему придется потрудиться, чтобы объяснить ей это. Но как бы то ни было, такая женщина стоила трудов…
Погрузившись в мечты о будущем, Гиббон вдруг осознал, как хорошо сделалось у него на душе от этих мыслей. К тому же он понял, что чувствует себя прекрасно – слишком хорошо для человека с такими ранами, пролежавшего так много времени на солнце. Правда, тело кое-где еще побаливало, но все же он чувствовал в себе достаточно сил, чтобы загнать зайца им с Элис на обед.
Гиббон осторожно приподнял руку своей спутницы и уставился на ее запястье. Следы были едва заметны, однако он сразу их узнал. Было ясно: Элис напоила его своей кровью. «А не много ли я выпил?» – подумал он в испуге.
Окинув Элис внимательным взглядом, Гиббон тут же успокоился. Щеки ее были розовыми, дыхание – глубоким и ровным, а пульс прекрасно прощупывался. Хорошее питание и кровь, которую она пила последние несколько дней, сделали свое дело. Элис стала гораздо сильнее, и у нее даже хватило сил на то, чтобы вызволить его из плена.
Он осторожно обнял ее, затем провел ладонью по ее спине. Уткнувшись носом в чудесные волосы Элис, Гиббон сделал глубокий вдох, вдруг, подняв голову, расплылся в улыбке. Он без труда опознал этот запах. То был запах возбуждения. И он точно знал, что именно разбудило в Элис похоть. Желание проснулось в ней оттого, что она дала ему отведать своей крови.
Снова улыбнувшись, Гиббон облизнул губы. Он до сих пор ощущал этот сладковатый привкус, это ощущение счастья, что дарила ему кровь Элис. Вкус ее крови все еще жил у него во рту. Этот вкус ужасно возбуждал, и ему хотелось пить еще и еще…
Гиббон провел ладонью по ее щеке. До сих пор желание, которое он испытывал, не находило удовлетворения, но теперь стало ясно: она наконец-то сбросила с себя оковы страха и готова слиться с ним воедино. Когда между мужчиной и женщиной возникает влечение, делиться кровью друг с другом – акт очень интимный. Легкий и пьянящий аромат возбуждения, что испытала Элис, должно быть, очень ее испугал, но все же она была здесь, спала, прижавшись к нему.
Осторожно приподняв голову Элис, Гиббон прикоснулся губами к ее губам. Он почувствовал легкие угрызения совести из-за того, что собирался ее соблазнить, воспользоваться вспыхнувшим в ней желанием, но, поразмыслив немного, Гиббон решил не обращать внимания на укоры совести, ибо для него было совершенно очевидно: они с Элис созданы друг для друга, предназначены друг другу судьбой. Но для того чтобы все у них сложилось наилучшим образом, она должна была убедиться: любовное соитие не причиняет физической боли, а насилие – это совсем другое. Он должен был проявить нежность и страсть, чтобы она по-настоящему излечилась от душевных ран, что нанес ей Каллум своей жестокостью.
Гиббон был почти уверен: как только они с Элис соединятся, страх покинет ее окончательно. Во всяком случае, он очень на это рассчитывал.