В такой вот неуверенной, полной ожидаемых ужасов, близкого, но все равно мифического распада Империи, атак на её границы давно таящих алчную злобу соседей, междоусобиц среди губернаторов и влиятельных олигархов, — в атмосфере всеобщего страха и подозрительности вступали в свою взрослую жизнь красная и лиловая королевы.
По традиции, после окончания элитной закрытой школы, обе королевы переселялись из загородных семейных апартаментов в Столицу, снимая или одну на двоих, или две отдельные квартирки в каком-нибудь не самом фешенебельном районе. Делалось это и для воспитания самостоятельности в домашних, по сути, девушках, привыкших исподволь к всеобщему почтению и вниманию, и для непосредственного ознакомления Властительниц с жизнью простого народа, что было отнюдь не самым маловажным фактором в сложном процессе подготовки королев к будущему участию в управлении государством. Кроме того, все воспитатели, в узком кругу, разумеется, единогласно считали, что молоденьким девчонкам следует перебеситься вдали от ежедневного и ежечасного присмотра многочисленных слуг, родственников и наставников. Конечно, «бесились» королевы под бдительным контролем саттелитов-телохранителей обоих полов, но — в данном случае надзор был лишь внешним, поверхностным и чаще всего — незаметным, предназначенным для сохранения жизни и здоровья, ну в чем-то и личной неприкосновенности Властительниц.
Переехавшие в Столицу королевы самостоятельно решали, чем же им заняться в ближайшие два-три года: то ли пойти поработать продавщицами в магазин, то ли поступить в известнейший на всей планете столичный Университет, то ли просто пробездельничать все это время, отсыпаясь днем и посвящая вечера и ночи активному и разгульному образу жизни. Впрочем, и кроме работы, учебы и прожигания жизни в Столице было чем заняться юным, уже неплохо образованным и пока еще мало что видевшим в жизни девушкам: и театры, и кинематограф, и концерты известнейших исполнителей в любых музыкальных жанрах, и выставки от классического до самого наиавангарднейшего искусства. А сколько людей!.. лишь по официальной, всегда чуток не добирающей до истины, статистике в городе-гиганте проживало полдесятка миллионов человек, а если приплюсовать сюда ближайшие пригороды и приезжающих в столицу по делам или просто полюбоваться своим главным городом провинциалов…
Вот с этого самого момента и начинается история
I
Позевывая и почесываясь со сна, как самая настоящая простолюдинка из какого-нибудь дешевого, анекдотичного фильма, лиловая королева выбралась из спутавшегося, сбившегося во время её сна в непонятный комок одеяла, лениво поднялась на ноги, одернув на ходу коротенький, прозрачный пеньюарчик ценой без малого в три тысячи полновесных имперских монет, и пошлепала по холодному, застеленному пестреньким линолеумом полу к дверям своей комнаты: маленькой, с высоченными потолками, украшенными старинной, полуобвалившейся лепниной, очень похожей на монашескую келью или девичью спаленку, если бы не огромная, широкая кровать с упругим, будто специально предназначенным для плотских утех матрасом, застеленная шикарным, но сбитым в трудно разъяснимый комок бельем бледного, сиреневого цвета. Даже перебравшись в Столицу, живя третий уже год в съемной квартире в квартале Забав и на досуге слушая лекции по экономике, психологии и, зачем-то, металлообработке в местном Университете, юная королева предпочитала свои цвета при покупке любых вещей, будь то постельное белье, верхняя одежда или — новинка технической мысли — переносной, карманный телефончик.
Потирая не отдохнувшие за ночь, симпатичные, хотя и слегка припухшие со сна, пока еще мутноватые серые глаза, Метель прошла по длинному, гулкому в утренней тишине, коридорчику, иной раз прихватываясь спросонья за стены в дешевеньких, но оригинальных обоях, заглянула пожурчать в уборную, оттуда — в ванную, но принимать душ не стала, кое-как умылась, освежаясь после вчерашнего… ну, да, посидели, и неплохо, в маленьком кабачке почти на границе студенческого городка с сотоварищами по курсу, попили дешевого, но вкусного винца… без сомнения, в Лиловом дворце получше подают, но здесь — в компании, в разговорах о преподавателях, спорах о разных теориях великих мыслителей прошлых лет и современных их ниспровергателей — и вино было вкуснее, и дышалось легче, непринужденнее, свободнее и даже как-то романтичнее… вот, правда, из закусок вчера в кабачке были только бисквиты — шесть штук на десятерых, поэтому с момента пробуждения девушка ощущала вполне обоснованные и серьезные позывы аппетита, заставляющие её двинуться прямиком на кухню.