Он не стал пояснять, что закончится, грубовато толкнул Метель под попку, мол, чего ждешь, ползи, и вновь уставился внимательным взглядом на пятачок перед старым театром, прикидывая, где скопилось больше народа, и как быстрее добраться туда на бросок гранаты…
V
Поймав в прицел ничего пока не подозревающего парня лет двадцати пяти, мощного, угрюмого, одетого в черное, как на похоронах, постоянно зыркающего в сторону скопления курьеров, визитеров, бездельников, скопившихся возле трех автомобилей и парочки мотоциклов на площадке перед входом в подземелье, Метка отвела в сторону взгляд, чтобы глаза не успели устать или заслезиться. Осталось дождаться обещанных триарием выстрелов и падения тех охранников, что толкались перед самым входом, периодически останавливая пытающихся проникнуть внутрь то ли не нужных там рядовых анархистов, то ли просто любопытствующих. Никаких угрызений совести, волнения перед предстоящим убийством себе подобного лиловая королева не испытывала. В молодости такое переживается легче, простое понятие «врага надо убить, чтобы жить самому» еще не испорчено наслоениями гуманизма, человеколюбия и прочих благ цивилизации. Так что думала Метель сейчас вовсе не об обреченном анархисте, а о том, что может у них получится с чернявым Рексом в постели. Да, только так, честно и откровенно перед самой собой…
Дежурившие у входа вооруженные мальчишки начали падать один за другим, будто сбитые кегли, как-то неожиданно, а никаких выстрелов королева так и не услышала. Не услышал ничего и её объект, но вполне благоразумно не дернулся на помощь упавшим, как сделал это его напарник, а чуть прислонился к полуобвалившейся стене старого театра и замер, осторожно оглядывая пространство перед собой и поводя стволом смешного в его руках, кургузого пистолета-пулемета. Случилось именно то, чего и опасался Молчун — часовой ушел в мертвую зону, не простреливаемую с его точки. Менять позицию было поздно, через секунды в дело должен был вступить старший, и теперь вся надежда оставалась на самообладание и стрелковое умение лиловой королевы.
Чуть двинув стволом следом за сместившимся анархистом, Метка, недолго думая, плавно, как на стрельбище, выбрала ход спускового крючка… выстрел хлопнул знакомым, давно ставшим привычным звуком, не громче пробки, вылетающей из бутылки шампанского. Маленькая трехлинейная пулька, за мгновение преодолев чуть больше двух десятков саженей, тюкнула прямо в сердце молодого здорового мужчины, решительно и жестко прерывая его жизненный путь. А королева, чуть приподняв голову, увидела своего парня, быстрыми перебежками сближающегося с крутящей головами, недоумевающей и только-только начавшей пугаться маленькой толпой у транспортной стоянки. Вот Рекс поднялся в полный рост, махнул рукой…
Она успела… и уткнуться лицом в землю, крепко-крепко зажмурив глаза, и хоть немного прикрыть ладонями уши, но яркий, выжигающий сетчатку огонь и жуткий грохот шумовой гранаты ощутила в полной мере. «Хоть бы Телли не зевнула, успела прикрыться», — подумала лиловая королева, подымаясь на ноги и рефлекторно отряхивая колени. В голове еще слегка звенело, все-таки по ушам ударило сильнее, чем по глазам, но Метель уже бежала со всех ног туда, где мерно прохаживался её парень, бдительно поводя стволом над несколькими десятками неподвижно лежащих на земле тел… «Ох, мы и натворили», — успела сообразить девушка, но Рекс уже подтолкнул её в сторонку от дверей, куда одна за другой влетели три разных предмета: два круглых, как теннисные мячики, и один продолговатый, похожий больше всего на небольшую тубу-пенал. Внутри сверкнуло, загрохотало, но теперь свет и шум был здорово ослаблен стенами, а старший опять командовал:
— Мол, Телька, здесь, прикроете, остальные — за мной…
Остальных было — лиловая королева и Кай, они и бросились вслед за Рексом в темный зев подвала, совсем недавно бывшего штабом анархистов.
…в темноте хрустело под ногами битое стекло, метался по стенам, опрокинутым столикам и стульям, стойке буфета тонкий, сильный луч фонарика, тени зловеще шевелились в углах, сильно пахло сгоревшей взрывчаткой, еще какой-то химией, обгоревшей одеждой и почему-то хлоркой. Метель не выдержала, пальнула пару раз наугад в жутковатое шевеление, звучным шлепком пули ударили во что-то мягкое, шевеление прекратилось, чтобы через секунду-другую начаться с новой силой.