– Ветер не поднимается? – спросил его Рол.
– Если бы не мыс, посудину разнесло бы о те рифы, как мы говорим. За пределами бухты он опять нарастает, и грядет шквал. Слыхал пословицу: «Ветер к берегу – друг утопленника».
– Кажется, Ран с нами еще не покончил, – сказал Рол. Он, не видя, поглядел на карту, которой не позволяли свернуться их стаканы, стоявшие поверх нее. Вот уже три дня, как они стоят на якоре в бухте, трудясь по двадцать часов в сутки. Но погода опять меняется, и не к лучшему.
– У нас есть временные мачты с реем на каждой, гротмачта со снастями для латинского паруса, и это хорошо. Но нам не выбраться из бухты при шквале, рвущемся к берегу. Переждем. Припасы есть, для соленой конины невелика разница, что она промокла. Меня тревожит вода. Здесь так отчаянно сухо, и в воздухе песок. Надо бы отправить к берегу добытчиков воды. Любой ценой.
– При попутном ветре мы дойдем вдоль берега до Ордоса за четырепять дней, – возразил Протеро.
– Да, при попутном. А учитывая, как нам везло до сих пор в этом плавании, мы не больното вправе на него надеяться. Нет. С тех пор как бочонки дали течь в бурю, у нас воды еще на два дня. И все. Я могу урезать воду, но предпочел бы попытаться найти источник на суше.
– Для такого свирепого кровожадного верзилы ты сама предусмотрительность, – с раздражением проронил Протеро. – Я бы…
– Парус! – раздалось с палубы. Все трое мигом вскочили на ноги и вывалились из двери на шкафут. Рол первым взлетел по шканцевой лесенке.
– Где?
– По левому борту, капитан, – ответил Михал, молодой боцман. – Идет сюда вокруг мыса. И только бы им это удалось.
Вся команда стояла на палубе, напряженно всматриваясь в точку к югу от оконечности косы, защищавшей их бухту. Гдето в полулиге отсюда двухмачтовик с латинскими парусами пытался удержаться в безопасности от скалистого берега, прорываясь против ветра. Матросы на палубе задержали дыхание, болея за экипаж чужого корабля и желая, чтобы он прошел.
– Сюда, сюда, – шептал ктото.
Корабль ударился правым бортом, через борт немедленно хлынули волны. На глазах у матросов «Большого Баклана» упала сперва одна мачта, затем другая. Неистовый прибой поднял судно и что есть силы бросил на скалы. Это был конец. Возможно, еще с полминуты в белом прибое виден был темный вращающийся образ, затем исчез.
– Божья Кровь, – процедил сквозь стиснутые зубы Протеро. – Этот сукин сын, отродье дурных ветров. Будь ты проклят, Ран, ты… – Крид положил ладонь на плечо его здоровой руки, он сдержался и кивнул.
– Ктонибудь может уцелеть, – сказал Рол с исступленно пылающими глазами. Ни один прирожденный моряк не может с равнодушием наблюдать за гибелью корабля. – Отправляемся немедленно. Протеро, остаешься здесь с гаванской вахтой. Мы с Элиасом отберем полдюжины лучших парней, двинемся к мысу и поищем живых. А заодно попробуем разведать, есть ли где вода.
– День близится к вечеру, – дерзнул напомнить Крид.
– Тем больше причин торопиться. Готовь треклятую шлюпку – и в путь.
Кругом смерилось ко времени, когда Рол, Крид и шестеро самых крепких и стойких из спасшихся матросов гребли прочь от «Большого Баклана». Все захватили кортики, а Рол свою саблю и пистолет с длинным дулом и колесным замком, найденный в каюте капитана. Сухого пороху и пуль у него хватало только для нескольких выстрелов, но Рол думал, что может удастся подстрелить какуюнибудь птицу. А то солонина уже начинает всем стоять поперек горла. Элиас сидел у руля, он ловко провел суденышко через расселину в рифе, которую одолел сегодня ранее. Бывший пират проявлял себя как весьма ценный член экипажа, и Рол дал себе клятву, что Крид никогда не вернется к подневольному труду в каменоломне. Его место в море.
Днище лодки проехалось по песку. Рол ощутил, как лицо его овеяло ровным жаром, то дышала близкая пустынная суша. После пребывания в море мертвенность воздуха казалась нелепой и одуряющей. Они втащили лодку на берег и встали на песке в пурпурном свете, порядком смятенные. Ничто под ногами не шевелилось. Каждый шаг точно приходился на отсутствующую ступень. Казалось странным, что земля такая твердая.
– Матью и Хайм, оставайтесь у лодки, – велел Рол. – Может, понадобится, чтобы вы достали бочки и покатили их вверх по берегу. Мы идем по косе посмотреть, не спасся ли кто при крушении. А затем вернемся, если найдем воду.
Одолевать мягкий песок оказалось непросто, и они тащились по изгибу пляжа в молчании, а вокруг сгущалась ночь. Глядя в море, они видели зажженные на борту «Большого Баклана» фонари, но никаких других признаков живой души на всем огромном протяжении песка, моря и звездного неба. Высокие скалы поднимались с одной стороны, точно крепостная стена, множество каменных обломков и голышей рассыпалось у их ног, там, докуда поднимался прилив. Элиас без колебаний вел отряд к месту, где оползень сотворил опасный путь наверх.