Том положил находку на стол и аккуратно развернул. Внутри оказался маленький ключ, украшенный буквой «Н» в лавровом венке.
— Ключ к улыбке, — выдохнула Дженнифер.
— Забудьте про ключ. Взгляните на это…
Арчи разгладил материал, в который ключ был завернут, и направил на него свет настольной лампы. Стало видно, что он покрыт какими-то бледными линиями и словами.
— Карта Парижа, — через несколько секунд сказал Том. — Взгляните, вот Сена, а это остров Сен-Луи.
— А это, видимо, место, куда мы должны попасть. — Дженнифер указала на обведенную красным точку.
— Autel des Obelisques, — прочитал Том подпись. — Алтарь Обелисков. Все сходится.
— Это не может быть Париж, — покачал головой Кеттер. — Ни одной из этих дорог не существует.
Все рассматривали карту. Судя по нараставшему темпу и громкости доносящейся музыки, опера приближалась к кульминации.
— Ты прав, — нахмурился Том. — Либо мы неправильно определили город, либо… — Он замолчал, пораженный внезапным осознанием.
— Либо что?
— Либо мы не так смотрим.
— А как еще смотреть? — сдвинул брови Арчи.
— Под землей, — воскликнул Том. — Это парижские катакомбы.
— Если так, я могу предложить вам гида, — произнес Кеттер. — Он там живет, насколько я знаю.
— Я не хочу заблудиться, — кивнул Том. — Можешь с ним поговорить?
— Когда?
— Прямо сейчас.
Пока Том и остальные изучали карту, пытаясь понять, как проходят ныне существующие улицы, Кеттер позвонил своему знакомому и быстро договорился.
— Человек по имени Френзи встретится с вами на площади Трокадеро в одиннадцать, — объявил ом. — Там рядом как раз есть выход на поверхность. Он вас найдет. Но она не должна идти. — Он указал на Дженнифер.
— Почему? — раздраженно переспросил Том.
— Никаких полицейских, никакого оружия. Таковы правила.
— Я не…
— Все в порядке, — кивнула Дженнифер. — Идите вдвоем.
— Мы же договаривались держаться вместе, — напомнил Том. Он дал слово, и не хотел его нарушать.
— Мы должны узнать, что там. А это наш единственный шанс, — объяснила она.
Том молча покачал головой, понимая, что Дженнифер скорее всего права. Но он ей сочувствовал. Кеттер вел себя с Дженнифер очень жестко, несмотря на то что она очень рисковала, придя сюда с Томом.
— Решено, — кивнул Кеттер. — Хорошо. Я провожу вас. Осталось мало времени.
Он накрыл свой стол белой тканью и повел всех обратно мимо бесконечных полок с книгами, вниз, где они забрали свою обувь, а Арчи еще и зажигалку, и дальше, к основной двери. Проверив изображение на расположенных слева мониторах, Кеттер нажал на выключатель. С шипением дверь поднялась к потолку, Том, Дженнифер и Арчи вышли на лестницу.
Кеттер проследил за тем, чтобы дверь закрылась, а потом вернулся в свой кабинет. Сев за стол, он молча смотрел на искалеченную книгу, лежавшую перед ним. Из теней появился темный силуэт.
— Вот видишь? Я же говорила, что они придут. — Ева улыбнулась, собирая волосы в хвост. — Хорошо, что я осталась.
— Вам нужно уходить, если не хотите упустить их, — мрачно произнес Кеттер.
— Зачем? Ведь ты скажешь мне, куда они направляются?
— Мы об этом не договаривались, — зло возразил он.
— Условия изменились. — Ева пожала плечами, щелкнув «Зиппо».
Кеттер с ужасом посмотрел на язычок пламени, перевел взгляд на окружавшие его раритеты и кивнул.
Глава семьдесят пятая
К тому времени как Том, Арчи и Дженнифер вышли на улицу, опера закончилась; еще не стихли аплодисменты, а несколько человек уже спускались по главной лестнице, напевая отрывки из финальной арии.
— Нужно поторопиться, чтобы успеть встретиться с этим парнем в одиннадцать, — заметил Арчи.
— Я поеду к Анри, — предложила Дженнифер. — Потороплю его.
— Тебя это устраивает? — уточнил Том тоном, подразумевающим обратное.
Том был прав. Дженнифер раздражало то, что Кеттер инстинктивно ей не доверял, из-за него она чувствовала себя изгоем. Но это чувство было ей знакомо. Всю жизнь Дженнифер приходилось балансировать между фермерским прошлым белой матери из Южной Каролины и городским образом жизни отца-гаитянина. Застряв меж двух цветов, двух культур, мигрантами и оседлыми поселенцами, городом и сельской местностью, Севером и Югом, она никогда не принадлежала одной из сторон целиком. Так и сейчас: полиция искала ее как преступника, преступный мир относился к ней с неверием и презрением. Странное существование, когда ты принадлежишь стольким местам, вещам и людям и в то же время у тебя нет ничего по-настоящему своего. Кажется, только Том пытался сделать хоть что-то для того, чтобы она обрела себя, нашла пристанище, пусть даже не навсегда.