— Когда вы купили эту картину?
Рази с показной покорностью выпрямился и хрустнул костяшками пальцев, разминая их.
— Около десяти лет назад. Тогда мне говорили, что я переплатил, но Гоген есть Гоген.
— И вы никогда не сомневались в ее подлинности?
— Никогда, — твердо сказал Рази; движения его рук стали более энергичными. — Ее происхождение было вне подозрений. Это подтверждалось документами. Я вам могу предоставить копии, если желаете.
— Значит, существование второй картины стало для вас неожиданностью?
— Абсолютной, — уверенно кивнул он.
— Продавец — крупная японская корпорация.
— Сейчас везде японцы, — пожал плечами Рази. — Экономика изменилась. С другой стороны. Россия — перспективный рынок.
— Вы когда-нибудь сталкивались с подделками?
— Не припомню. — Он снова пожал плечами.
— И вы все еще покупаете и продаете много картин, не так ли?
— Смотря что значит «много».
— Лорд Хадсон сказал, что вы были его постоянным клиентом. — Дженнифер открыла папку и сверилась с одним из лежащих в ней листов. — Только на аукционе «Сотбис» вы купили пятнадцать картин и продали двадцать за последние три года.
— Это досье на меня? — спросил Рази с внезапно жесткой интонацией.
— Часть. — Дженнифер закрыла папку. Это не входило в стандартную схему, но она взяла папку с собой для того, чтобы посмотреть, как отреагирует Рази. Пока он казался более обиженным, чем обеспокоенным.
— Меня подозревают, агент Брауни? — Он выпрямился и глянул ей в глаза.
— Не больше, чем меня, мистер Рази, — примирительно сказала Дженнифер. — Но для достижения результата нам необходима полная картина вашей жизни и вашего бизнеса. В конце концов, подлог мог совершить ваш клиент или поставщик. Кто-то, у кого был на вас зуб и кто хотел бы разрушить вашу репутацию.
— У меня нет врагов, — покачал головой Рази. — Все остались в Иране. Здесь, в Америке, я окружен друзьями. Множеством друзей.
— А как насчет Герти Хэммона?
В его глазах мелькнуло раздражение.
— Мы с Герти… очень близки.
— Так близки, что вы сломали ему руку? — настаивала Дженнифер — медицинское заключение находилось в той же папке. — Так близки, что он подал на вас в суд за нападение?
— До суда дело не дошло. — Рази улыбался, но в голосе не было и тени улыбки. — Обычное недопонимание. Я не хотел причинить ему вред… — Рази помолчал, а потом спросил: — Вы замужем, агент Брауни?
— Нет.
— Нет, — повторил он. Дженнифер взбесила его интонация, означавшая, что она дала ответ, которого он ожидал. Неужели ее было так легко расколоть? — Понимаете, мы с Герти словно супруги, а супруги иногда ссорятся. В запале можно многое наговорить и наделать. Иногда не то, что хочется сделать на самом деле… Самое главное, что в конце всегда следует поцелуй и примирение.
Повисла долгая пауза: Дженнифер ждала, не скажет ли Рази еще что-нибудь. Если нет — стало быть, упоминание имени Хэммона задело его. Этой линии стоило придерживаться, даже если Рази не был готов добровольно рассказать все.
— Мистер Рази, есть ли что-то, о чем вы мне не сообщаете? — в конце концов спросила она. — То, что могло заставить кого-то попытаться добраться до вас?
— Я же сказал, нет. — Он покачал головой. — А что, вы… — Он осуждающе посмотрел на папку, лежащую на коленях Дженнифер, и вновь встретился с ней взглядом.
Агент Брауни молчала. У нее было гораздо больше вопросов, чем когда она входила сюда. Почему Рази дважды проехал мимо своей галереи утром? И что заставило его носить револьвер в кобуре на правой лодыжке? Она заметила оружие, когда он спускался по лестнице ей навстречу.
Рази не был похож на человека, у которого нет врагов. Существование двух идентичных картин Гогена показывало, что внешность бывает обманчива.
Глава десятая
Деревянные ворота со скрипом открылись, разорвав полицейскую ленту, которой они были опечатаны. Том осторожно шагнул в небольшой внутренний дворик. Вокруг поднимались стены двухэтажного здания, оставляя наверху маленький клочок серого тяжелого неба.
Земля была покрыта битой черепицей и обломками кирпичей. Слева — гора песка с собачьими экскрементами, в которые кто-то наступил: все еще можно было различить большой отпечаток рифленой подошвы. В дальнем углу лежала гора мусора, наметенного туда ветром. Тому показалось, что там лежит использованный презерватив. Он в ярости мотнул головой. Рафаэль заслуживал лучшей участи.