— Такеши-сан, — заговорил Лео. — Доставка из Америки. Из Нью-Йорка.
Он протянул ему маленькую белую коробочку, перевязанную черным бархатным бантом.
Такеши бросил на нее взгляд, аккуратно положил палочки на фарфоровую подставку, прижал к губам накрахмаленную салфетку и протянул руку, щелкнув длинными пальцами. Лео склонился в глубоком поклоне, аккуратно держа коробочку, передал ее и отступил назад.
Вопросительно нахмурившись, Такеши посмотрел на Лео, гладкий лоб сморщился, мышцы под кожей черепа пришли в движение, напоминая рябь, возникающую на поверхности пруда от резвящихся под водой рыб.
— Она холодная.
— Ее доставили в охлаждаемом контейнере, — объяснил Лео.
Такеши пристально смотрел на него зелеными немигающими глазами, горящими в полумраке, как два маленьких фонарика в ночи. Лео опустил взгляд, зная, что смотреть в упор дольше нескольких секунд было бы признаком неуважения.
Кивнув, Такеши развязал бархатную ленту и снял крышку. Заглянув внутрь, он улыбнулся, взял палочки для еды и достал из коробки какой-то маленький предмет.
На мгновение Лео показалось, что это устрица или моллюск, но мелькнувшая радужка и тонкая сеть капилляров, покрывавших блестящую поверхность, заставили его нервно сглотнуть. Это было глазное яблоко, с мышцами и нервными окончаниями, свисавшими вниз, словно щупальца медузы.
— Око за око. Кажется, так говорят, — без тени улыбки произнес Такеши.
— Владелец галереи? — осторожно предположил Лео.
— Адвокат, — поправил его Такеши. — Я приказал, чтобы глаза ему вырезали до того, как он умрет. Чтобы он понял, что видел я, глядя на проданные мне картины.
— Вы знаете, что мы нашли вторую?
— Да, в Париже.
— Наши люди вылетают туда сегодня.
Повисло молчание, которое нарушил Такеши:
— Думаю, я полечу с ними.
— Сэр? — Лео даже не пытался скрыть удивления. Более шести лет Такеши не покидал пятьдесят третий этаж своего здания.
— Смотреть своими глазами всегда интереснее, чем в видеозаписи.
— Да, — согласился Лео, все еще пораженный.
— К тому же поездка может пойти мне на пользу.
— Да.
— Полетим на реактивном самолете.
— Конечно.
Лео повернулся было, чтобы уйти, но задержался.
— Хотите, чтобы я избавился от этого? — кивнул он на коробку.
— Нет необходимости.
Такеши бросил глаз, который до сих пор держал палочками, на пол, перед собакой, лежавшей слева. Потом, точно так же, палочками, достал второй глаз и кинул его псу справа. Собаки не мигая смотрели на хозяина, насторожив уши и слегка наклонив головы; из полуоткрытых пастей капала слюна.
Такеши щелкнул пальцами. Псы бросились вперед, челюсти клацнули, оба глаза лопнули, как раздавленные яйца, и между белых зубов стекала водянистая жидкость.
Глава тридцать пятая
— Кто это?
Арчи кивнул на настойчиво вибрирующий телефон Тома.
— Дженнифер. Вероятно, хочет назначить встречу, чтобы вернуть мне портфель.
— Ты ей не собираешься ответить?
— Не раньше чем с ней поговорит Анри.
Телефон замолчал на несколько секунд, а потом снова завибрировал.
— Настойчивая, — заметил Арчи.
— Возможно, она хочет поговорить о том, что случилось вчера вечером.
— А что случилось вчера вечером? — Дюма просунулся в промежуток между двумя передними сиденьями и схватил Тома за руку, разглядывая костяшки его пальцев.
— Там был один журналист. — Том понял, что от объяснений ему не отвертеться. — Мерзкий тип. Прилетел сюда за материалом для какой-то скандальной статейки. Она расстроилась. Этот идиот никак не мог заткнуться. Я ему врезал.
— Ты мой герой, Том, — пропищал Арчи, изображая женский голос, и расхохотался вместе с Дюма.
Том никогда не признался бы этим двоим, что действительно сочувствовал Дженнифер, когда Льюис засыпал ее наглыми вопросами. Он очень хотел бы, чтобы с ее лица пропало испуганное, потерянное выражение.
— Я думаю, она была более расстроена, чем благодарна, — предположил Том.
— Не так сильно расстроена, чтобы не взять твой портфель, — возразил Дюма и подмигнул: — Должно быть, ты дал этому журналисту отличный материал для статьи.
— Тебя веселит вся эта ситуация, да?
— А тебя нет?
— Дженнифер хороший человек. Кто знает, может быть, в другой жизни мы с ней… Мне не нравится использовать ее.