Выбрать главу

Вот тогда-то они с братом Юрием и ударят. Аккурат в день страстей Веры, Любви, Надежды и матери их Софии[10].

Более того, если вдруг половцы замешкаются, либо сам Константин почему-либо запоздает с выступлением, то тут рязанцу вторая ловушка подсовывалась. Спустя пять дней после предполагаемого нашествия половцев в пределы рязанских земель с запада должен вторгнуться Давид Муромский вместе с мордовским князем Пурешем.

Вот и получалось, что даже если Константин окажется еще поблизости от Рязани и решит махнуть рукой на свои южные пределы, то повернет не на закат, торопясь к Коломне, а на восход, к муромскому князю, решив, что и Ярослав с Юрием идут на Рязань вместе с Давидом.

То есть удар владимиро-суздальских князей по своей очередности окажется лишь третьим, хотя по силе и будет самым главным. А Константин пусть и получит о нем весточку, но все одно — поделать ничего не сможет. Не разорваться же ему натрое. Да пускай он даже и развернется от половцев или от Давида, метнется к ним — что проку? К тому времени и без того немногочисленная рязанская рать в схватках со степняками, муромцами и мордвой изрядно обескровится, и ее можно брать голыми руками.

И даже хорошо, если Константин сумеет одолеть всех их союзников: делиться не придется. И другое замечательно: разбив их, рязанец успеет заслонить столицу, то есть грядет бой, которого Ярослав жаждал. Взять реванш за совершенно случайное поражение, кое вдобавок добыто нечестным путем, — что может быть слаще перед приятным дележом добычи с братом Юрием. А в том, что верх будет за ними, Ярослав не сомневался. Когда рязанская рать вернется с восточных рубежей, измотанная стремительными переходами и обескровленная яростными сечами, одолеть их окажется легче легкого.

Нет, не зря он летом доверился Гремиславу. Да и тот вовремя угодил в опалу. Все как нельзя лучше вышло. И девку Константина в Березовке достал, и стольный град сумел запалить. А рязанцу на будущее наука — пусть знает, супротив кого посмел меч поднять.

Словом, расчет у Ярослава — как ни крути, как ни верти, сколько ни придирайся — верный. Не миновать ныне Константину не просто поражения, но полного разгрома, а стало быть, у него, Ярослава, земель поприбавится. Он и без того изрядно округлил свои владения. Старший брат, когда скляница с лекарством оказалась «нечаянно» разбитой, тем же вечером впал в беспамятство и не успел выделить своим сынам уделы, как собирался. Юрия же Ярослав уговорил не спешить, указав на то, что братаничей при отсутствии у них собственных земель, даже после того, как они вырастут, куда легче держать в руках.

Напомнил он и о том, что жена Юрия, Агафья Всеволодовна, на сносях, и, если родит ему второго сына, его тоже надо будет наделять землями, и не скупясь. А кто ведает, сколь их ему еще черниговка нарожает. Вовремя и дядя Андрей Боголюбский в памяти всплыл. Он-то даже вдову отца Ольгу не пожалел, вместе со своими единокровными братьями, среди коих и их батюшка Всеволод был, аж в Константинополь выгнал. А почему? Да чтоб всю землю самовластно в руках держать. Да и сам батюшка впоследствии с детьми своего старшего брата Ростислава — Мстиславом да Ярополком — тоже не церемонился, даже ослепить их повелел.

Юрий все это слушал, крестился, вздыхал и… соглашался. Решили с выделением пока что обождать, а когда старший из Константиновичей Василько войдет в пору, достигнув хотя бы пятнадцати лет, тогда и думать, как и что. Жаль, братец по своему благодушеству не до конца поддался уговорам Ярослава и выделил кой-что немедля. И хоть Переяславль Русский далеко, отдавать его Константиновичам все равно было чуточку жалко. Уж очень удобно лежал град — близехонько к Киеву. Если что — до Святой Софии один прыжок. В ночь скрытно вышел, а поутру перед тобой ее золотые купола.

Ну да господь с этим Киевом — поважнее дела имеются, да и куски пожирнее. Ведь прочие земли бесхозными оставлять нельзя — стало быть, надо поделить поровну. Юрию, как старшему, достались наследные города — Ростов Великий, Стародуб и Юрьев-Польский, а Ярославу поплоше — Углич, Кострома и все Заволжье.

Вроде бы несправедливый дележ, но Ярослав предложил его сам, прекрасно сознавая, что делает. Тем самым он и покорство брату выказал — мол, на лучшее не только не зарюсь, а сам отдаю. Но взамен получил ширь необъятных земель, а вместе с ними почти весь волжский путь и доступ к богатейшим лесам. Опять же и новгородские владения рядом — рукой подать. Сызнова заупрямятся — всегда их отсечь можно. Хлебом-то их и немецкие купцы выручат, да и тесть Мстислав снова может из Галича прибежать на выручку, а вот где они меха для торжищ возьмут?

вернуться

10

Этот праздник на Руси в XIII в. отмечался 17 сентября. — Здесь и далее все даты указаны по старому стилю.