Почему именно на нее? А в этом опять-таки хитрость имелась. Хотя Ярослав предусмотрительно распорядился слегка попридержать рязанских купцов, да и прочих, кои на юг направлялись, чтоб они лишнего не разболтали, Константин все равно мог случайно услыхать про собираемое воинство. Но, гадая, куда оно направится, непременно решит, что Ярославу с Юрием куда выгоднее держать путь из стольного Владимира по Клязьме до Оки, а там прямиком к Рязани. А уж когда до него донесется весточка о муромских полках, Константин, вне всяких сомнений, подумает, что с ними следуют и владимирцы с переяславцами и прочими, а потому про северо-западные рубежи и думать забудет. А уж про Коломну и вовсе не вспомянет — в одну точку и стрела дважды не бьет.
Была у Ярослава и еще одна причина начинать с Коломны. Взять ее означало доказать — и в первую очередь самому себе, — что январское поражение не более чем досадная случайность, которую усугубил Константин своими подлыми рвами и не менее подлым ударом в спину.
Правда, получалось, что ныне и сам Ярослав тоже в какой-то мере поступает не совсем честно. Мысль об этом не раз приходила в голову князю, но он всякий раз успокаивал себя тем, что с волками жить — по-волчьи выть. Опять же, если разбираться, — он ничегошеньки не таил, шел в открытую. А что Константин не угадает его план, в том вины переяславского князя нет. Думать лучше надо было, вот и все.
От сладостных фантазий князь даже на секунду зажмурился, представив, как заполыхают рязанские грады на Оке, которые он, Ярослав, будет походя зажигать на своем пути к Рязани. Впрочем, заполыхают они не только на Оке, но и на Проне тоже, включая и Пронск, и этот, как его, Ряжск, совсем недавно поставленный рязанцем. Но о них, да и вообще обо всей южной окраине позаботится его бывший тестюшка. Юрию Кончаковичу Ярослав клятвенно пообещал, что коли тот первым доберется со своей ордой до Рязани, то две трети от всей добычи после разгрома Константиновых дружин и взятия столицы достанутся ему.
Известное дело, басурманину, хоть он и крест на груди носит, главное — вволю пограбить. Ну и пусть его. Жалко, что ли, чужого добра. У него, Ярослава, цель иная, можно сказать, святая — за смерть братьев воздать.
Негоже, конечно, получилось со старшим братом. И сороковин ждать не стали.
— Ничего. Мы ему тризну в походе справим. Из Коломны костер погребальный учиним, а в жертву целое войско принесем. Куда как любо. То-то ему с небес сладостно взирать будет, — торжественно пообещал он Юрию.
И все у Ярослава на сей раз на лад шло. Как и планировалось изначально, находясь еще в трехдневном переходе от Коломны, он благополучно соединился с братом Юрием. Даже погода ему несказанно благоприятствовала — ни одного дождя не прошло за все то время, пока они до Коломны добирались.
Если бы шибко шли, то, опережая предварительные расчеты, добрались бы до нее дня на три-четыре раньше намеченного. Но опережать события, а главное — действия своих союзников, было не след, и потому войска пришли строго к намеченному сроку. Пришли и… встали в недоумении. Оказывается, им первым делом придется не город брать, а сызнова с Константином Рязанским биться, ибо вои его, находясь в двух верстах от города, уже поджидали неприятеля.
Было от чего насторожиться Ярославу…
Глава 3
За одного битого…
Потомки же скажут — его победа была легкой, и еще приплетут мораль.
Но стратегия и мораль редко складываются в компромисс…
Это лишь дурень, у кого голова соломой да мякиной набита, на одни грабли второй раз наступит. Князь Ярослав, пройдя зимой хорошую выучку, ныне не торопился. Оно конечно, людишек у них с братом куда больше, чем у Константина. С их владимирскими силами пятитысячную рязанскую рать и сравнивать глупо. Они ведь с Юрием на сей раз, почитай, все земли свои без люда оставили. Зато пеших воев у них тысяч двадцать, да еще с немалым гаком, плюс к тому изрядные дружины общим числом свыше четырех тысяч. Это же какая силища! Никому не устоять.
И все-таки что-то Ярослава настораживало. Что-то смущало его в поведении рязанца. Не самоубийца же он, в конце концов, чтобы принимать открытый бой при таком неравенстве сил.