— Аон, потоки твоей магии сильно пострадали. Я...
— Не беспокойся, — поднявшись, Аон поднимает руку и уходит, но останавливается у двери. — Ты теперь не нуждаешься в моей защите и поддержке. Ты больше не та слабая и беспомощная Ящерка, которую я знал, Токаге. Апостол Прародителя не должен уделять внимание таким мелочам, как я. Иди и сделай то, что должен... нет, ты больше никому и ничего не обязан. Иди и сделай то, что тебе хочется. Теперь у тебя есть на это сила и право. А ещё другие апостолы, которые тебе помогут.
— Аон...
Токаге в неверии смотрит, как закрывается дверь. Запах крови почти исчезает из душной комнаты. Маг перестаёт ощущать не только девушку, прижимающуюся к его руке, но и ползающую по плечу ящерку. Погружается в воспоминание о дождливом дне, когда впервые встретил чёрного мага. Тогда Аон выглядел сильным и уверенным. Токаге решил равняться на него. Не смутила и настоящая сторона мага, о которой, кроме Токаге, никто не знает. Все думают, что Аону безразлично происходящее вокруг и что он часто ленится. Они ошибаются. Если на самом деле кому-то и нужна поддержка, то лишь Аону, магу с неизлечимой травмой и пустотой в сердце. Настолько сильной, что он отказался становиться апостолом и отринул ненависть. Токаге хотел стать тем, кто поддержит его, однако, ничего не вышло. Даже умея контролировать потоки магии, он бессилен, если каналы, по которым она течёт, разорваны в клочья.
«Если не могу спасти даже одно израненное сердце», — думает парень, — «мне стоит прислушаться к совету и закончить начатое. Только тогда я смогу помочь таким же, как Аон. Лишь тогда жестокость исчезнет из нашего мира...»
— Токаге...
Девушка мягко зовёт его по имени. Она прежде не видела, чтобы Ящерка был настолько потрясён чем-то. Даже её приход он воспринял с лёгким удивлением.
— Ничего, — шепчет он. — Хоть и сказал себе, что разочаровался в мечтах, не думал, что очередной раз будет столь тяжёлым...
Порывисто выдохнув, Токаге берёт себя в руки. Оправдывать потухшие надежды — одна из обязанностей двенадцати апостолов Прародителя.
— Идём. Познакомлю тебя с другими апостолами...
Пара выходит из заведения и углубляется в лес. Оба мага ощущают чёрно-лиловые сгустки огромной силы поблизости, словно два грозовых облака, упавших в лес.
Тонкие и болезненные чёрные деревья с редкой листвой не скрывают вид впереди и серое небо. Под сапогами шуршат листья, на корнях виден тёмно-зелёный мох и чёрные со сливовым отливом грибы. Не такая уж унылая картина, как можно подумать. Чем дальше заходишь на Чёрные земли, тем безжизненней земля. Есть сухие равнины, где сплошь чёрная почва и серое небо, болота с чёрной жижей и мерзким запахом. Так же мёртвые леса со скрюченными высохшими деревьями, там можно найти много костей — любимое местечко некромантов.
Когда пара выходит к ручью, мутно-серому и обложенному гладкими камнями, мальчишка с красным локоном у виска запахивает плащ. От него ощутимо пахнет кровью, несмотря на то что он только вылез из воды. Маг с серыми волосами ожидает его сидя на камне и глядя вдаль. Он поворачивается, когда слышит шаги и видит на редкость мрачного Токаге вместе с незнакомой девушкой апостолом — Риил. Ящерица тут же представляет апостолов друг другу и переходит к последним событиям:
— С восьмым возникли трудности.
— А-ха-ха-ха-ха! А сколько уверенности в тебе было, когда ты говорил о нём!
Ака запрокидывает голову смеясь. Токаге хмурится.
— Не обращай внимание, — поднимается третий. — Ака только что «утолял» Дар и ещё немного не в себе.
— Сколько же раз я просил тебя так меня не называть?!
Разъярённо зашипев, мальчишка бросает в напарника чёрно-красный сгусток. В отличии от пришедших, Иназумо привык к подобному. Он легко отражает нападки злобного ребёнка, пуская в него молнии. Мог бы использовать и некромантию, но это лишь сильнее его раззадорит. Сам Ака её использовать не может.
— Надоедливый комок грязи, успокойся.
— Кого ты грязью назвал?! Норойская молния!
В алых глазах загорается мёртвое пламя. Вскинув руки, Ака сжимает пальцы и в его ладонях формируются тающие сгустки Дара, подвёрнутые чёрно-фиолетовым пламенем.