***
Через несколько часов чёрный, белый и играющие мелодию для колыбельной маги должны занять места на постаменте под статуей из чёрного камня, изображающей Прародителя. Её тень укрывает огромную часть города, а на самом камне мелкими иероглифами написаны сказки и легенды о драконе, держащем мир в гнёте наравне с серыми облаками.
Вокруг статуи толпятся маги и люди, но площадь погружена в тишину, нарушаемую лишь шёпотом. На штыках развиваются под ветром порванные куски тканей: чёрной, рыжей, белой и лиловой — словно четырёхцветное пламя войны. Повсюду навешано заклинаний: для усиления звука с трибун и уменьшения снизу, блокирующие магию и Дар, воспроизводящие исторические события и памятные дни рисунками, и прочие.
Собравшиеся не могут сдержать нетерпения. Где-то да звучит разгорающийся спор по поводу войны. Ропот то поднимается, то стихает. Немногие хранят задумчивое или обречённое молчание.
Хира с Сэйной совершенно не вписываются в общую картину. Молча извиняясь, они плавают в толпе, надеясь найти свалившего, Прародитель знает куда, Шимэ. Друзья не могут найти его уже неделю. Мысли обоих становятся всё мрачнее и мрачнее с каждой минутой. Однако, если мага терзают беспокойство за партнёра и вина за собственные слова, то девушка печалится из-за своего молчания и молится за благополучное разрешение предстоящего конфликта. Она поняла, что он состоится, ещё с того дня, как узнала о планах Шимэ и Хиры на нынешний день. Ведь, в отличии от магов, знала, кто будет представителем Ордена.
Остановившись на пустом участке площади позади толпы, Хира не сдерживается и бьёт ногой по треснувшей плитке. Отколовшись окончательно, она улетает вперёд, а маг пялится на свою тень.
— Тебе так важно его найти? — спрашивает целительница, беспокойно прижав ладони к груди. — Нам стоит подойти к постаменту...
— Туда не пробраться, сама посмотри, — кареглазый взмахивает рукой в сторону десятков тысяч голов, если не больше. — Обычно я могу выследить котёнка, где бы он не был и чем не занимался. Однако сейчас его Дар и ненависть почти на самом дне. Я не чувствую его ауры. Кто-то, стоящий рядом, его успокаивает... Как же бесит... Почему я должен его искать?
«Я вынужден признать, что меня тянет туда же, где бродит он...» — закрывает глаза парень. — «Вот только от этого на душе паршивее некуда».
Почувствовав прикосновение к носку сапога и открыв глаза, Хира видит кусочек плитки, которую недавно с ненавистью пнул. И, подняв взгляд, видит Шимэ в чёрной, с белой вышивкой мантии, закреплённой на плечах. Рядом с ним стоит девушка с чёрными волосами, подвязанными в два хвостика, и синими глазами. Рядом с красивым парнем, в котором проскальзывают грация и женственные черты, она выглядит не особо симпатичной, тем более белый плащ скрывает её фигуру. Глаза Шимэ горят холодной голубизной. Хира не видит в них ненависти, вообще ничего не видит. Сейчас парень как никогда прежде похож на кота: столь же внимательный непроницаемый взгляд, который Хира встречает спокойно.
— Тебе мне хотелось видеть в последнюю очередь, — признаётся Шимэ, поправив упавшую на переносицу прядь. — И почему наши желания исполняются с конца?..
Проглотив намёк с оскорблением, кареглазый маг поджимает губы.
— Ты всё-таки будешь петь? — неуверенно спрашивает Сэйна.
Подняв подбородок и надменно взглянув на неё, чего раньше себе с девушкой не позволял, Шимэ отводит взгляд в сторону, не сочтя нужным отвечать.
«Неужели я заслужила его немилость хорошим отношением к Хире?» — мысленно поражается девушка.
— Как по мне, — начинает Хира с закрытыми глазами, — не имеет значение, какая из сторон победит. Однако... Шимэ, спой от всей души. Не ради кого-то, а для себя. Никто не сможет спеть красивее, ведь в отличии ото всех чёрных магов, пение — это единственное, что ты любишь.
— Тц!.. Да что ты говоришь? — раздражённо мотает головой парень. — Я...
— Сэйна! — проносится над пустой площадкой суровый голос.
Вздрогнув и обернувшись, целительница почтительно склоняется перед приближающимся епископом Ордена Святой Колыбели. Он выглядит старше своих тридцати месяцев Смирения из-за светлых, тронутых сединой волос, заплетённых в косу до лопаток, и светло-зелёного цвета глаз, несколько поблёкшего из-за Дара. Белые с чёрной вышивкой одеяния развиваются при ходьбе, открывая взгляду его руки в белых перчатках.