«Кто же начнёт?» — проносится в их мыслях одновременно.
Они нуждаются в своей зависимости, но понимают, что всю жизнь так продолжаться не может.
«Почему какая-та метка должна управлять нашими чувствами?»
У Шимэ есть причина начать первым и покончить со всем. Он принял решение ещё до начала праздника. Он слишком долго колебался: стоило раньше ненадолго остаться одному, чтобы всё понять. Хира трус и ни за что не шагнёт в пропасть первым. Медленно подняв руку, Шимэ сжигает рукав рубашки до середины предплечья, обнажая Знак.
Скривив губы, кареглазый маг отступает. Шимэ холодно улыбается. С каждым вдохом ненависть в его душе разгорается сильнее. Он готов сжечь воспоминания, как когда-то они сгорели в рыжем огне. Он знает, как это должно выглядеть. Но связь не порвётся окончательно, если такое решение примет он один.
— Давай, чего ты ждёшь? — парень разводит руками и искривляет губы в усмешке. — Ты же хочешь, не так ли?
Хире постоянно видится, что с рук Шимэ стекает чёрная кровь. И когда смотрит на неё, слышит, как тягучие капли разбиваются у него под ногами. Хира увязает в чёрном болоте, не в силе вымолвить ни слова, и только смотрит, как исчезает Шимэ. Вместо него из жижи выползает чёрная змея с чёрными влажными глазами, вся блестящая и перепачканная чёрной жидкостью. Она обхватывает его тело ледяными путами, шипит и душит в объятьях.
Поджав губы, кареглазый складывает мысли в песню. Неожиданно приходит желание спросить про праздник, но тут же оказывается задушена и исчезает.
«Десять шагов...» — парень помнит о своём пределе.
— Думаешь, твой Дар способен сжечь волю Серого бога?
Хира умеет провоцировать, а не нападать. Сейчас слова даются ему с трудом. Жизнь кажется ему слишком тяжёлой ношей. Ведь, чтобы просто жить, нужно делать очень многое. Ничего из этого он должным образом не умеет. Лишь с Шимэ парень ощущает себя более-менее живым. В таком случае, ему следует испытывать отнюдь не ненависть.
«Что же тогда?..»
— Мой Дар... — на медленно сжимающихся пальцах разгорается чёрный огонь, —способен сжечь самого бога.
Не выдержав томительного ожидания, Шимэ нападает первым. Ему больше нет нужды петь — Дар легко соскальзывает с рук. Извернувшись, Хира сосредотачивается на словах и, скорее шепчет, чем поёт:
Во мраке дней своих печальных
Столкнулся я с самим собой.
И вместо слов своих прощальных
Услышу лучше отраженья бьющегося звон.
Магия расцветает пустотой на ладонях. Шаги становятся плавными. Не смотря на грациозность и мягкость Шимэ, в сражении он резок и быстр. Хира же, напротив, считает противостояние танцем, раз уж приходится петь. Это ещё один из способов обнажить душу, чего он так не любит. Мир принуждает раскрыться, ничего не давая взамен. Если бы кареглазый маг не был столь усталым и безразличным, возненавидел бы всё под серыми облаками. Так легче. Но, наблюдая за Шимэ, он понял, что ненависть бессмысленна и лишь сильнее сжигает душу. У Хиры её почти не осталось. Должно быть, поэтому он не умеет ненавидеть.
«Так что же я чувствую к нему?.. Странно... не могу понять...»
Вильнув в сторону, Хира не ожидает получить удар коленом в живот. И, согнувшись, чувствует новую боль. Шимэ без жалости наносит удар между лопаток. Упав на сухие листья и мелкие веточки, маг перекатывается и вскакивает на ноги. Собрав немного пламени в кулак, он тоже наносит удар. Но ранить Шимэ под властью Дара не так-то просто.
«Куда мне против одарённого?..»
Хира уклоняется неохотно. Некая опустошённость и бессмысленные вопросы оседают на глубине души, не позволяя полностью отдаться происходящему. Нет больше прежнего огонька ненависти, чего-то завораживающего или упоительного. С каждым ударом их связь истончается. Рвётся паутина, что они так долго плели. Только монстры внутри довольно урчат и тянутся друг к другу.
«Интересно, зачем?..»
Получив удар в скулу и отшатнувшись, Хира с удивлением смотрит на замершего партнёра. Опустив голову и сжав руки, он не перестаёт шептать что-то. Прислушавшись, в шуме ветра Хира улавливает тихое: «Ненавижу, ненавижу, ненавижу...» Он усмехается, поняв, что ожидал иного. Это было глупо. Если он когда-то и был значим для Шимэ, то лишь тем, что он ненавидел Хиру чуточку сильнее, чем всё остальное.