Ей не терпелось увидеться с чёрным магом с самого утра. В последнее время она не может отвлечься от ожидания встреч и мучается, когда настают дни, в которые приходить нельзя. Вчера был один из них. И теперь Шиоре знает причину. Возвращаясь с утренней молитвы, она подслушала разговор епископа и мага Ордена. Услышанное ей не понравилось. Чувствуя тревогу, она, забыв про обед, помчалась к чёрному магу.
Послушница заходит в зал молча и щурится от света. Хаи тоже молчит, и сердце девушки бьётся громче. Она медленно подходит, боясь увидеть что-то, подтверждающее подслушанный разговор. Склонившись над магом, прислушавшись к его спокойному дыханию, понимает, что он просто спит. Зачарованная, девушка наклоняется ближе, опираясь ладонью о подлокотник. И, заправив прядь волос за ухо, проводит рукой по его холодной щеке. Она впервые застаёт Хаи за сном, а не воспоминаниями или рассуждениями. Поэтому лишь сейчас позволяет себе приблизиться и рассмотреть его лицо совсем близко.
При первой встрече ей показалось, что апостол молод. Сейчас же понимает, что он старше неё оборотов на десять. Она видит морщинки у края чистой, без тёмных пятен повязки. Чувствует сухую шершавую кожу, кажущуюся слишком бледной. Касается спутанных выцветших волос, на секунду задумавшись, какого они были цвета.
«Странно, волосы на ощупь недавно вымытые. Вчера...»
Из-за запаха смерти остальные, присущие людям или магам запахи, почти неуловимы. Опустив руку, Шиоре впервые чувствует, как чужая жизнь бьётся под её ладонью. И внезапно подаётся вперёд — за её спиной смыкается кольцо чужих рук.
— Власть над чужими жизнями пьянит, Шиоре...
Вздрогнув, девушка чувствует, как нечто тёмное растёт за её спиной и сжимается, распространяя по залу душащий страх и холод. Тень зверя бесшумно раскрывает пасть и протягивает когти, готовясь разорвать её плоть, вгрызться чёрными клыками в трепещущую душу. Шиоре дёргается, задыхаясь. На глаза наворачиваются слёзы. Со всей силы толкнув мага в грудь, она, наконец-то, получает свободу и падает на жёсткий каменный пол. Впервые она искренне хочет вознести молитву Серому богу о спасении, ощутив себя слабой беспомощной бабочкой. Она чувствует, как её крылья разрываются на кусочки и боль пронизывает естество. Сжавшись, давясь слезами, послушница дрожит на холодном полу.
Хаи рвано выдыхает и усмиряет ауру. На зал опускается тягостная тишина.
— Такова цена... — шепчет апостол, прислушиваясь к хриплому кашлю послушницы. — Земля холодеет... воздух пустеет... дерево тлеет... вода иссыхает... звуки стихают... свет истончается... тьма расползается... тело гниёт... мысли тают... чувства сжигаются... краски чернеют... смерть оживает...
Хаи медленно опускает руки на подлокотники и сжимает пальцы.
С трудом отдышавшись, Шиоре чувствует, как тьма отступает, оставив часть себя внутри. Она сдерживает тошноту. Внутри что-то извивается, касается Дара и отступает в тёмный уголок. Прерывисто выдохнув и раскрыв глаза, послушница вытирает слёзы рукавом и оставляет на светлой ткани тёмные пятна.
— Присядешь ещё раз? — тихо предлагает маг. — Сейчас я сдерживаю ауру...
— Не говори так, словно почувствовал от меня угрозу! — хочет выкрикнуть послушница, вот только с губ срывается шёпот.
— Я слышал голоса прошлого, что, подобно теням на стенах, не хотят исчезать, но тают, никому неизвестные...
Хаи снова говорит о том, что девушка не понимает. Поднявшись, Шиоре шагает вперёд и, оступившись, едва не падает, успев ухватиться за спинку кресла. Медленно сев на колени мага, она устало опускает голову на его плечо.
— Я слышала, как епископ говорил об исследованиях...
— Что ты знаешь о Прародителе и двенадцати апостолах?
Задумавшись, Шиоре опускает взгляд и рассматривает серую накидку.
— Он мёртвый бог, появившийся после войны с некромантами. Вместе с ним стали ступать по земле чёрные маги и нежить. Его запечатали в пустоши, только в последнее время барьер слабеет, и уже не нежить прорывается через него, а сам Прародитель... лишь за этот оборот он уничтожил четыре поселения... Ах, нет, ты не об этом спросил...
«Под серыми облаками истина, словно грязь», — думает первый.