— Хорошо, что я поохотился... — шепчет существо. — Тут всё пропахло болью.
Приблизившись, Аллан протягивает мальчишке миску с кашей и бутыль с чаем. Он прихватил их в доме женщины, у которой пил кровь. Правда, пока шёл, еда остыла.
— Поешь и наберись сил, чтобы встретить рассвет. Ты его не видел, но, поверь, увидев однажды, его больше не забыть. Огненный круг медленно плывёт по тёмному небу, выбираясь из-за горизонта, распускает яркие лучи пламени и небо становится светлее: сначала тёмно-синее, потом оранжевое и розовое, после голубое. Белые облака собираются в фигуры и плывут по нему, как по воде, медленно. Как думаешь, красиво?
Пока гость говорит, в зелёных глазах постепенно просыпается искорка жизни. Он, родившийся осенью, знает, что такое пламя. И охотно может представить, как оно плывёт по небу. Один раз Зэен даже видел звёзды. Поэтому он тянется дрожащими ладонями в грязных бинтах к миске с источником жизни. Он хочет жить. Однако, надорвав голос, не может ответить. Даже если бы мог, сил хватает лишь на дыхание.
Посмотрев, как Зэен медленно ест, Шинда находит под столиком тряпку и аккуратно стирает кровь и слёзы с лица юноши. Тот никак не реагирует на заботу. Пусть взгляд и стал осмысленным, более ярким и живым, маг тратит все силы и внимание на принятие пищи. Есть что-то жидкое и мягкое для него непривычно.
«Похоже, всё хуже, чем я представил...» — прикладывает ладонь к лицу Аллан.
Спустя длительное ожидание мальчишка ставит чашку на пол. Аллан протягивает ему чай, в отличии от каши ещё остающийся тёплым. Зэен охотно выпивает его. Юноша не раз с голоду жевал сочные, хоть и горькие травы, поэтому вкус привычен.
— Теперь поговорим. Помнишь, как меня зовут?
Открыв рот, юноша тут же испуганно раскрывает глаза и закрывает его, отводя взгляд. Он, прежде, не звал никого по имени. И страх, что голоса рассердятся, мешает выдавить хоть звук. Гость терпеливо ждёт. В красных глазах нет ничего, кроме мягкости и задумчивости. Мальчишка нерешительно и очень тихо отвечает:
— А... л-лан...
— Да. Не бойся. Если в следующий раз голос начнёт говорить гадости, скажи мне и я его утихомирю. Ладно?
— А... а сможешь?
В глазах оттенка зелени тут же вспыхивает надежда.
— Со мной тебе всё же будет лучше, чем одному. Попробуй мне довериться. Хуже ведь не станет? Чтобы ты мне поверил, хочу показать кое-что.
Опустив взгляд на свои пальцы, гость прокусывает один из них и вскоре ранка затягивается сама по себе. Зэен смотрит с непониманием. Время тянется так медленно, что становится тяжело дышать. Ведь маг не знает, чем закончится для него ночь, проведённая со странным человеком. Он делает всё спокойно, ни разу не изменившись в лице, а, когда кровь исчезает, молча ждёт.
— К-кто ты?
— Я рад, что ты заметил во мне отличие от смертных, — кивает парень. — Я не человек и не маг, как ты. Я третья маленькая сторона нашего мира. Если расскажешь мне о голосе, возможно, она сможет тебе помочь.
— Третья сторона?
— Да. Нас называют Шинда или норои. Мы сами по себе. Нас не касаются дела чужаков, но ты особенный. Я хочу помочь тебе освоиться в мире, выглянуть за эти стены и отправиться куда-нибудь... к своим. К другим, таким же, как ты. У тебя есть мечта?
Рассеянно оглядев свой дом, Зэен кивает. У него есть тайна, о которой голоса никогда не заговаривали. Он надеется, что они о ней не знают.
— О чём тебе говорит голос? Что ты о нём знаешь?
— Они...
«Не смей, глупец. Если не ценишь свою жизнь, мы заберём его».
— Нет!
Вздрогнув и сжавшись, Зэен со страхом смотрит на гостя.
«Он не знает, что опасность совсем близко. Нужно предупредить... но... если я сделаю это... они убьют меня... или его!»
Во рту тут же пересыхает, а в животе что-то сворачивается. Сглотнув, юноша сжимает пальцы и опускает голову. Это знак смирения. Голоса не должны тронуть его, пока он исполняет их приказы.
— Так ты слышишь не один голос... Плохо. Они не хотят, чтобы ты мне что-то рассказывал? — понятливо спрашивает парень.
Зэен кивает. Чем сильнее голоса настаивают на молчании, тем сильнее хочется рассказать правду. Но он помнит, как смеялись над ним жители деревни. Помнит, что говорили голоса. И боится. Потерять последнюю надежду всегда страшно.