Часом позже, идя по Хай-стрит к мэрии, где он обычно садился на автобус, Рейнард уже почти забыл о визите Роя. Тем больше было его удивление, когда знакомый голос окликнул его из машины, стоявшей у тротуара.
— Ну наконец-то — а я тебя жду, — воскликнул Рой. — Залезай, поехали перекусим.
— Я… мне домой надо — правда, — запинаясь, выговорил Рейнард, от удивления утратив связность речи.
— Ничего, я тебя потом довезу. Залезай и не спорь, — велел Рой с добродушной угрозой.
Рейнард без дальнейших возражений повиновался, в глубине души со смутной униженностью сознавая, что эта скорая уступчивость осталась в нем от солдатской выучки. Когда машина тронулась с места, он готов был спросить своего приятеля о причине странного поведения в банке, но его удержала внезапная деликатность: если у Роя имелась причина (а она, несомненно, имелась) его проигнорировать Рейнард, весьма вероятно, что она не из тех, которые тот желал обсуждать.
Рой молча вел машину по узким улочкам за мэрией и затем вверх по крутому склону холма к вершинам утесов.
— Куда мы едем? — спросил Рейнард.
— Я подумал, можно перекусить в «Храбром солдате», — объяснил Рой. — Потом можем там чего-нибудь выпить, и я тебя отвезу домой. Бензина у меня полно,[4] — добавил он с усмешкой. — Они, как видно, думают, что моя задача вполне того стоит.
«Храбрый солдат» был маленьким постоялым двором, уединенно расположенным на вершине утеса. За ним, вглубь материка, тянулись к Прайорсхолту и Ларчестеру высокие меловые холмы; внизу, раскинувшись как попало в воронке долины, лежал Глэмбер, затянутый дымом и туманом с моря. Напротив, в долине, с другой стороны городка, тяжко нависали над узкими улочками мрачные серые казармы; время от времени в спокойном вечернем воздухе переливался еле слышный сигнал горна.
В маленькой гостиной «Солдата» еду им подала неопрятная женщина; лицо ее было обезображено багровым родимым пятном огромной величины, и заказ у них она приняла молча, словно их присутствие было ей не совсем по нраву. Рейнард уловил ее враждебность и, когда она от них отошла, сказал об этом Рою.
— О, это неплохое местечко, — заметил Рой, — и Матушка Тэнтрип на самом деле ничего. Я довольно часто здесь бываю, это удобно для… — Он оборвал себя, ухмыльнулся и сказал:
— Бери еще тостов.
Пока они ели, наступили сумерки; потом они вышли в садик сзади паба, чтобы, как предложил Рой, дождаться там открытия бара. Садик тянулся до кромки утеса, и от пропасти его отделяла всего лишь ненадежная ограда. Все здесь показалось Рейнарду каким-то неустойчивым: маленький мирок, зыбко повисший между морем и небом, не имеющий прочных корней в земной тверди. В это время года мало кто заглядывал в паб перекусить, и у садика был жалкий, запущенный вид: на клумбах засыхало несколько вялых астр да к ограде прижался куст октябрин — приглушенные огоньки цветков слабо брезжили в гаснущем свете.
— Хорошая погода, — заметил Рой, с удовольствием вдыхая приятный воздух. Небо было безоблачным; под утесами лежало гладкое, как блюдо, море, окрашенное меркнущими оттенками заката; чайки лихорадочно кружили внизу — их пронзительные крики приглушал далекий шепот волн. Несколько минут Рой стоял, безмолвно глядя на море; затем внезапно повернулся к Рейнарду.
— Так ты подумал насчет тренировок? — спросил он.
В сумраке лицо Роя виднелось неотчетливо и призрачно; даже голос его на этой пустынной высоте над морем звучал, казалось, нечетко и бестелесно. Его неожиданные слова оставили у Рейнарда странное впечатление, будто они были не столько произнесены, сколько переданы телепатически в его собственное сознание. Он промолчал и, когда Рой чуть погодя повторил вопрос, от неожиданности вздрогнул.
— Что ты сказал? — неуверенно переспросил он.
— Насчет твоих тренировок. Ну, о которых мы тогда говорили в «Королевском Дубе».
— Но что за тренировки? О чем ты? Я не помню.
Рой фыркнул.
— Да помнишь ты — соберись. Я бы связался с тобой раньше, но мы сейчас все силы бросили на этот план, и времени для друзей у меня маловато. Кстати, продвигается все, скажу я тебе, просто отлично: у нас столько сверхсрочников из местных, что прямо не знаем, куда их и девать. В бараках ополчения мест не хватает, так что последний набор пришлось разместить в палатках. Приятного мало, но ребята не жалуются: большинству к походным условиям не привыкать, да и платят им, естественно, неплохо. К тому времени, как ты прибудешь, у нас все уже должно маленько утрястись.