Выбрать главу

Спайк исчез, осторожно закрыв за собой дверь. Рейнард выпил воды и попытался съесть хлеб, но почувствовал сильный приступ тошноты. Затем он закурил одну из сигарет Спайка и снова улегся на нары. Табак чудесным образом принес ему облегчение: им овладело восхитительное чувство физического благополучия, и он ощутил себя почти счастливым. Вскоре он опять уснул — как долго это продлилось, сказать он не мог; когда он очнулся, лунный свет из окна стал чуть ярче, и Рейнард заметил, что котелок и кружка исчезли.

Он слез с нар и неслышно прошел к ведру в углу; ночной воздух был холодным, и Рейнарда неудержимо зазнобило. Торопясь вернуться к постели, он задел ногой что-то, издавшее металлический щелчок, — нагнувшись, Рейнард подобрал какой-то тяжелый предмет, но в темноте ему трудно было определить, что это такое. Чтобы убедиться наверняка, он зажег одну из своих драгоценных спичек и с удивлением обнаружил, что держит тяжелый армейский револьвер — такой выдавали офицерам.

Он осторожно исследовал оружие, и обнаружил, что оно полностью заряжено. Недоумевая, Рейнард принялся напрягать усталую голову в попытках выстроить какую-нибудь теорию, объяснившую бы присутствие здесь револьвера; может, его оставил Спайк, когда пришел забирать кружку и котелок? Но у его приятеля как будто не было никаких возможных причин этого делать; и, в любом случае, как бы Спайк раздобыл такое оружие? Факт оставался фактом: револьвер сюда явно кто-то подложил; его точно здесь не было ни когда Рейнард вошел в камеру, ни в первый визит Спайка (в этом Рейнард был уверен).

С усталым любопытством доискиваясь объяснения, Рейнард вспомнил, как однажды слышал, что офицерам немецкой армии, осужденным за какой-нибудь постыдный проступок, иногда предоставляли такого рода шанс избежать суда. Возможно ли, что револьвер ему оставили с подобной целью? И если да, то кто? Внезапно его пронзило необычное подозрение: лишь один человек мог совершить такой поступок — мужчина, которого он когда-то считал своим другом, но который теперь его не признавал. В конце концов его подозрение переросло почти в уверенность: каким бы невероятным оно не казалось, Рейнард проникся убеждением, что револьвер очутился у него в камере благодаря прямому или косвенному участию Роя Арчера!

Сидя на постели с оружием на коленях, Рейнард со странной отрешенностью обдумывал свое положение. Он думал о завтрашнем наказании: о голом грубом натиске боли, о беспросветном унижении, самом по себе уже подобном смерти; он думал о дальнейших, худших унижениях: быть часами привязанным к орудийному стволу, выполнять никчемные бесконечные работы, сносить непристойное глумление начкара… Ему дали способ этого избежать — так почему бы им не воспользоваться?

Рейнард осторожно вытащил последнюю сигарету и приготовился уже было зажечь спичку, как что-то отвлекло его внимание. Пригрезилось ему — или он и правда увидел просвет между дверью и стеной? Он пригляделся: не толще соломинки, но видная сверху донизу дверного проема, там явственно была полоска света. Рейнард бесшумно прокрался через камеру и тихонечко надавил пальцами на дверь — та уступила его нажиму и приоткрылась чуть пошире. У двери был автоматический замок; захлопнись она — и Рейнард бы лишился единственного шанса на спасение.

Он сел на нары и, закурив сигарету, взвесил свои шансы. Дверь в конце коридора, обычно открытая, выходила на пустырь позади караулки. Дальше высилось заграждение из колючей проволоки, обозначавшее периметр лагеря, а за колючей проволокой была буковая роща и тропа в деревню. Расстояние от караулки до проволочной ограды не превышало двадцати пяти ярдов, и, кроме того (вспомнил Рейнард), в одном месте ограду примял танк во время недавних маневров; прыгнув с разбега, вероятно, можно будет через нее перемахнуть. Конечно, все будет зависеть от того, удастся ли ему ускользнуть от часовых, патрулирующих окрестности лагеря. Если повезет, то можно пробраться незамеченным — и тогда есть надежда выиграть время, прежде чем его отсутствие заметят и поднимут тревогу.

Рейнард переводил взгляд с револьвера на полоску света и обратно. Наконец он решил рискнуть: если один способ не сработает, остается другой… Внезапно он задался вопросом, а не была ли возможность выбора предоставлена ему сознательно: все же невероятно, чтобы Спайк или любой другой караульный оставил дверь приоткрытой случайно. Если Рой позаботился о револьвере, то не он ли позаботился и об открытой двери?