В темноте мы наткнулись на целовавшуюся парочку. Прежде чем влюбленные успели осознать, что им помешали, Морган оттащил меня в сторону. Он шел, казалось, не разбирая дороги, до тех пор, пока шум праздника не стих до приглушенного гула. Тогда он остановился и выпустил мою руку из своей.
Я замерла в предвкушении. Сейчас он обнимет меня и поцелует, как тогда в Рране. Нет, теперь он сам сделает первый шаг, и все получится намного лучше. И на сей раз одним поцелуем мы уж точно не ограничимся.
Но Морган вместо того, чтобы подойти ко мне поближе, наоборот, сделал шаг назад и решительно скрестил руки на груди.
— Простите, Кира, — твердо произнес он. — Мне пришлось вас увести, потому что иначе меня бы не поняли. Я ведь дрался за вас. Но смею вас заверить, что вам в моем обществе ничего не угрожает.
Я не верила своим ушам. Что за высокопарные глупости? И это говорит мне мой зверь, тот, что завоевал мою благосклонность в честном бою?
— Морган, что за…
Он дернулся, стоило мне прикоснуться к его плечу.
— Прекратите, Кира! Я ведь не железный, а сегодня ещё и полнолуние. Неужели вы не видите, что я с трудом сдерживаюсь?
— Но почему? — в недоумении воскликнула я. — Никто ведь не осудит!
— Я не имею права на женщину, принадлежащую другому. Там, у костра, никто не понял — слишком много смешалось запахов. Но здесь, когда мы одни, я прекрасно чувствую…
— Что?
— От вас пахнет зверем, Кира. Тигром. Тем, с кем вы связали себя обещанием.
Растерявшись, я от неожиданности выпалила:
— Вы — идиот, Морган.
От обиды хотелось по — детски зареветь. Этот глупец придумал какие-то невероятные причины, которые мешали нам быть вместе, и даже не удосужился поговорить со мной! Невероятно! Я фыркнула, а в следующее мгновение уже приземлилась на первую траву всеми четырьмя лапами. Раздраженно махнула хвостом и побежала в лес, подальше от столь разочаровавшего меня лерра.
Я неслась вперед огромными скачками, петляла среди деревьев, жадно принюхивалась к лесным запахам. Учуяла зайца и слегка притормозила: поохотиться? Но голода не чувствовала, так что зайцу в ту ночь повезло. А потом охота началась уже на меня.
Он бежал по следу, стремясь нагнать добычу. Настигнуть, схватить, завладеть. Обернувшись, я увидела, как горят его глаза в темноте. И я ускорила бег, не желая сдаваться слишком легко. Нет, пусть приложит усилия, подогоняет еще немного. Чем тяжелее дается победа, тем она слаще. И все же ему удалось напасть неожиданно. Он прыгнул, вцепился зубами в холку, пригнул меня к земле. А в следующее мгновение я уже перекинулась обратно в человека — и ощутила на себе тяжесть мужского тела.
Морган хрипло дышал, прижимал меня к земле, прикусывал кожу на шее. Я попыталась вывернуться из его объятий — и на мгновение мне это даже удалось. Но он вновь притянул меня к себе, сжимая до боли. Это больше походило на борьбу: мы срывали друг с друга одежду, катались по земле, кусали друг друга до синяков. Каждый из нас стремился оказаться сверху, но выиграл все-таки Морган, подмяв меня под себя и рывком раздвинув мне ноги.
— Кира…
Я обмякла, обхватила его за шею и велела:
— Давай! Сейчас!
И закричала, почувствовав, как он одним движением проникает внутрь. Скрестила ноги за его спиной, притягивая к себе ближе, ещё ближе, так тесно, чтобы впечататься друг в друга, слиться, стать одним целым.
— Кир-ра!
Он вбивался в меня мощными толчками, по шее его стекала струйка пота. Я лизнула: солоноватый.
— Кир-ра!
— Морган! — выкрикнула я его имя и содрогнулась в экстазе.
И почувствовала, как он тоже достигает вершины и замирает, пульсируя и изливаясь внутри.
— Теперь ты — моя женщина, — заявил довольный Морган, поглаживая мою грудь.
Я фыркнула.
— Это еще почему?
— Я тебя выбрал.
— А мое мнение не учитывается? — обиделась я.
Морган приподнялся на локте и заглянул мне в лицо. Мы все еще лежали на груде смятой одежды, не имея ни сил, ни желания вставать. Холода весенней ночи я почему-то не ощущала, да и Морган, судя по его поведению, тоже.
— А твое мнение отличается от моего? Что-то я этого не заметил.
— Значит, ты — мой мужчина?
— Только твой.
И он поцеловал меня, нежно, неглубоко, осторожно прикасаясь губами к моим губам. Подобный расклад меня вполне устраивал, так что возражать я не стала.
— И все-таки я не понимаю, — недоуменно произнес Морган, прервав поцелуй. — Оборотнями могут быть только мужчины.
Я пожала плечами.
— Значит, меня нет.
— Вот в это я точно не поверю.
И он теснее прижал меня к себе, перекинув ногу через мои бедра.
— Мой отец — оборотень, — пояснила я.
Теперь фыркнул Морган.
— Я догадался. Но у него должен был родиться сын.
— У него и родился сын. Мой старший брат. А потом родилась я. А следом — моя сестра.
— Лерея? — уточнил Морган.
— Лерея.
— Древняя кровь. Пожалуй, даже древнее нашей. Да, тогда понятно. Получается, твоя мать — из очень старого рода.
— Наверное, — уклончиво ответила я.
— А сама ты родилась в Империи, — продолжал рассуждать Морган. — Отец — оборотень из клана Саймона (это у них черно-белый окрас), мать — лерея. Нет, скажи, что я неправ!
— О чем ты?
— Скажи, что ты не дочь наместника Демьена.
Я обреченно кивнула.
— Дочь. Морган… это что-то меняет в наших отношениях?
— В наших — нет. А вот с твоим отцом у нас могут возникнуть разногласия. Вдруг он уже подыскал тебе подходящую партию. Какого-нибудь блестящего придворного. Обладателя кучи титулов и старинных замков.
Я рассмеялась.
— Морган, ты плохо знаешь моего отца.
— Совсем не знаю.
— Так вот, он не будет вмешиваться в мою жизнь. Я-то, наоборот, боялась, что ты не захочешь иметь со мной дела, когда узнаешь, кто мои родители.
Он поцеловал меня в плечо.
— Оборотень никому не отдаст свою женщину, Кира. Если она тоже выбрала его, то брачная церемония становится простой формальностью. Нас уже связала луна.
Я нахмурилась. Это что, получается, мы уже вроде как женаты? И меня сейчас просто поставили перед фактом? Морган рассмеялся.
— Кира, все твои мысли написаны на лице. Ты как ребенок, правда. Мы ведь оба этого хотели, так?
— Да, — признала я. — Но вот узнать, что это на всю жизнь — несколько неожиданно, не находишь?
Он лукаво прищурился.
— Скажи, а ты согласилась бы отдать меня другой?
Во мне разом вскипела ревность. Другой? Своего зверя? Р-р-р!
— Не дождется!
— Вот видишь. Ты и сама уже не хочешь со мной расставаться.
Я укусила этого смеющегося самонадеянного самца в плечо. Не очень сильно, но чувствительно. Пусть знает, с кем связался! Однако же результат получился вовсе не тот, на который я рассчитывала. Морган вновь опрокинул меня на спину и расположился сверху, в его глазах горели алые огоньки.
— Мне кажется, мы тратим время зря.
— Вовсе нет, — попыталась возразить я. — Разговоры помогают узнать друг друга получше. И… ах! Сделай так еще! О, да! Морган!
С рассветом мы крадучись выбрались на опушку. И столь любезно одолженное мне Перлой платье, и штаны Моргана пришли совсем в непотребный вид: измятые, грязные, в пятнах от травы и земли. Мое белье, которое я отказалась надевать, Морган после непродолжительной борьбы спрятал себе в карман — «трофей»! Я очень надеялась, что жители города уже разбрелись (или разъехались) по домам, и мы никому не попадемся на глаза. Перла, должно быть, давно сообразила, где и с кем я нахожусь, так что и у нее не было причин дожидаться меня. Она смело могла отправиться домой со своим Джастином.
Мои ожидания оправдались только наполовину. Перла действительно покинула праздник, как и большинство людей. Однако несколько оборотней все ещё сидели у догорающего костра и поджидали, как оказалось, именно нас. Вернее, Моргана.