Судя по погрустневшему выражению его лица, та была пустой.
— Так и решим. Сегодня в город уже не попадём.
Лада мысленно согласилась со своим наставником. Городские ворота закрыли часа два назад. Оплатив спальное место, странники поднялись по скрипучей, потемневшей от времени лестнице. На втором этаже была только одна комната. Тёмная, без окон. Дрогану пришлось снять шлем, чтобы полностью разогнуть спину. И даже так он едва не упирался макушкой в закопченный потолок. Воитель поднял повыше свечу, и в её трепещущем пламени осмотрел ряды лежавших на неровном дощатом полу тюфяков. Часть из них уже заняли другие путешественники, которых ночь застала за стенами. Запах немытых тел забивал ноздри. Лада с ужасом подумала о бесчисленном множестве насекомых, считавших здешние подстилки своим домом. Выбрав место подальше от остальных, она расстелила свою походную постель и завернулась в неё. Сквозь навалившийся сон она слышала, как устраивается на ночлег Дроган, а Мормагон тихо жалуется, что мог бы уже быть на хорошем чистом постоялом дворе, если бы не задержка. От Тихомира не доносилось ни звука. Если у него и было мнение относительно ноющих музыкантов, он держал его при себе.
Погас огонёк свечи. Мрак был такой, что в первый миг Ладе стало тяжело дышать. Темно и душно. Только шорохи во тьме. Наверное, так и чувствует себя человек, погребённый заживо. Охотница подавила постыдное желание запалить хотя бы лучину, чтобы только не было этой бескрайней черноты. Она даже не была уверена, закрыты её глаза, или нет. Сложив вместе ладони, Лада наскоро зашептала молитву.
Неожиданно нахлынувший ужас отступил. Как всегда, когда Лада призывала в помощь Создателя. Почти всегда…
Вскоре охотница забылась тревожным сном.
Пробуждение наступило неожиданно. Кто-то настойчиво тряс Ладу за плечо. Открыв глаза, она вздрогнула всем телом — вдруг ей показалось, что кошмар стал явью, и она действительно оказалась под землёй. Но нет. Это была та же погруженная во мрак комната.
— Кто здесь? — спросила Лада, нащупывая рукоять кинжала.
— Прости за беспокойство, сестра. Это Снуд. Помнишь меня?
Спросонья Лада с трудом припомнила служку при Ордене, возившегося с клеткой и забравшего её коня перед поездкой в Медянку. Охотница немного расслабилась, но руку с эфеса не убрала.
— Что тебе надо? Как ты нас нашёл?
В ответ раздался тихий скрежет огнива.
— Поспрашивал добрых людей, они мне указали. Беда стряслась. Ярополк мёртв.
По недоверчивому ворчанию из темноты Лада поняла, что Дроган уже проснулся и слышал разговор. Сама она едва не вскочила, но быстро подавила порыв и задумалась. Слова Снуда могли быть ложью. Или ловушкой. Но зачем?
Вспыхнуло пламя свечи, осветив простоватое лицо послушника.
— Что случилось? — спросила Лада, внимательно следя за его глазами.
— Убили Ярополка. Этой ночью.
Либо Снуд был отменным лгуном, либо говорил правду. Или, по крайней мере, сам верил своим словам.
— Кто убил? Как это случилось?
— Боюсь, времени нет сейчас говорить. Уходить надо. Нашёлся свидетель, показавший, что видел, как вы входили к Ярополку перед тем, как его не стало. Вас уже ищут. Боюсь, я опередил дружинников совсем ненамного.
Огромная ладонь Дрогана, похожая на лапу медведя, сдавило плечо послушника так, что тот охнул.
— Кто нас оговорил?
— Сломаешь мне руку — делу не поможешь. Ослабь хватку, а то ненароком покалечишь, возможно, единственного в городе, кто пытается вас сейчас спасти. Не знаю, кто свидетель. Сам я ему не верю, потому и пришёл. Но если у меня вышло вас найти, то и остальные не ровен час нагрянут.
Лада кивнула товарищу. Время на раздумья, и правда, вышло. Быстро собрав пожитки, охотница огляделась. Мормагон давно проснулся и тоже готовился к побегу.
— А где отец?
Тихомира нигде не было. И следа не осталось.
— Уж он сумеет о себе позаботиться, — проворчал Дроган, надевая шлем.
— Он всего лишь слепой старик.
— Который добрался до этого трактира через весь город! Добрые люди помогут монаху, не беспокойся. Надо бы о себе подумать.
Мормагон не вмешивался в разговор. Но, заметив его хмурый взгляд, Лада поняла, что он придерживается одного мнения с Дроганом.
За окном ещё стояла темень. Край неба лишь слегка посветлел, когда беглецы выбрались из трактира вслед за послушником и укрылись в ближайшей подворотне. Улицы пока были пусты, но Лада знала, что в предместьях день начинается рано. Большинство их обитателей, скорее всего, уже поднялось и понемногу готовилось к наступающему дню.
— Что мы собираемся делать дальше? — спросил Мормагон. — Бежать в другое княжество?
Дроган усмехнулся.
— Убийц главы стольной ставки Ордена найдут везде. Наш единственный шанс — доказать свою невиновность.
— Что предлагаешь? — поинтересовалась Лада.
— Проникнуть в город. Для начала — найти свидетеля. Думаю, он как-то связан с настоящим убийцей. Отыщем его — снимем с себя обвинение.
— Я помогу пробраться за стены, — пообещал Снуд. — Но даже если вы найдёте доказательства и придёте к князю, дружинники схватят вас. И пока вы сидите в тёмной, кто знает, что успеет случиться.
— У меня есть один приятель, — сказал Мормагон. — У него множество самых разных связей. Думаю, с его помощью нам нужно попробовать попасть на аудиенцию к епископу. Представить доказательства ему, и просить церковного суда. В конце концов, дело об убийстве главы отделения Ордена попадает под церковное право.
— Аудиен… — Дроган запнулся. — Понятно. Лада, ты монахиня. Твоя настоятельница не сможет нам помочь? Кажется, это лучше, чем сомнительные друзья Мормагона.
Охотница покачала головой.
— Она не будет с этим связываться. Я и без того всем как бельмо на глазу, а настоятельница слишком дорожит своим положением.
— Тогда, похоже, другого выбора у нас нет. Снуд, ты говорил, что поможешь нам попасть в город.
— Верно. Идёмте, не будем больше тратить время.
Беглецы выбрались из подворотни и быстрым шагом направились за послушником. Он перебежал широкую разбитую грунтовку и выглянул за угол дома.
— Цеховая стража, — прошептал он стоявшим за спиной товарищам.
Эти люди не были связаны с дружиной князя. Последняя была личной гвардией владыки и вместе с ополчением входила в войско. Город же, а равно предместье, охранялся по ночам добровольцами из местных жителей. Как правило, в стражу по очереди заступали подмастерья, что позволяло цехам иметь огромное влияние.
Поэтому люди, шагавшие сейчас по улице, могли не знать, что князь разыскивает каких-то охотников на ведьм. И уж тем более, даже если и знали, вряд ли кучка ремесленников с окованными металлом дубинками решилась бы заступить дорогу опытным бойцам.
— Не будем оставлять свидетелей, — решил Дроган.
Глаза Мормагона расширились.
— Ты хочешь убить всех этих людей?
— Нет, дурень! Ещё только врагов среди цеховых нам не хватало. Просто обойдём задворками.
Снуд кивнул, дождался, пока стража пройдёт, и двинулся к стоявшему через дорогу овину. Проходя мимо, Лада невольно залюбовалась росписью на его брёвнах. Та изображала обвивший брёвна вьюнок.
Пробравшись дворами, стараясь не попасться никому на глаза, беглецы добрались до окраины предместья. За ней начинались поля с редкими деревьями и кустами. Впереди, где река изгибалась, виднелась отмель, за ней — арка массивного каменного моста у Церковных ворот. На другой стороне реки возвышались стены Миргорода. Над землёй, пахнувшей сыростью, стелился редкий туман.
— Куда дальше? — спросила Лада.
Снуд указал на рощу невдалеке.
— Проберёмся окраиной до Южного моста. Возьмём на причале лодку. Дальше, под стенами, дойдём до моста святого Третьяка. Там есть пещерки, которыми кое-кто из лихого люда попадает в город, минуя стражу на воротах. Вот и мы тем же путём воспользуемся.
Лада хмыкнула, но не стала спрашивать, откуда послушник знает о путях контрабандистов.
Пока шли через рощу, да огибали излучину реки, солнце совсем поднялось над горизонтом. Предместье оживало. Уже слышалось тяжёлое дыхание мехов, раздувавших горн, да переговоры пастухов, гнавших стадо на пастбища.