— Послушай, друг, — заговорил спасённый Ладой юноша. — Думаю, есть выход для всех нас. Никто вас здесь не видел. Разве что кроме местных, но те не привыкли помогать людям князя. А мы с Олеськой уедем из города, из княжества.
Он оглянулся на девушку. Та кивнула, соглашаясь.
— Никто не узнает. Спасибо вам, что спасли.
Дроган кивнул и закрыл Ратибору глаза.
— Сейчас же собирайте вещи и бегите.
— Так ворота закрыты…
Мормагон с Дроганом переглянулись. От внимания Лады не ускользнуло, что последний избегал смотреть ей в глаза.
— Я расскажу вам про один тайный проход… — начал воитель.
Тишина была давящей. Лада оттёрла кровь, но всё ещё видела её на своих руках, словно наяву.
— Так что там сказал Ратибор перед смертью? — спросил Мормагон.
— Что старик всё подстроил.
— Какой старик? — нахмурился музыкант.
— Так он называл Тихомира.
— Ты же не думаешь… — начала Лада, но Дроган остановил её, подняв руку.
— Молчи. Пожалуйста, не говори со мной.
Такое отношение брата было мучительным, непривычным. Женщина вздрогнула всем телом, словно в неё попал камень.
— Надо бы навестить монаха. Думаю, именно он был свидетелем, о котором говорил нам служка.
— Не странно ли для слепого быть свидетелем? — возразил Мормагон.
— Не так странно, как пройти через полгорода, чтобы подстеречь нас в трактире. А потом сказать Ратибору, где схоронились люди, которых он поклялся убить. Кстати, а как ты узнал, где его искать?
— Спрашивал по городу. Потом ко мне подбежал мальчонка и за пару монет рассказал.
Дроган кивнул.
— У Тихомира своя сеть осведомителей. Как паук ловит мух, он ловит слухи и новости. Думаю, Тихомир прослышал, что кто-то спрашивает о Ратиборе. К тому же, он умён, и мог заранее предположить, что мы будем искать того, как только проникнем в город. И потом, помнишь, как в трактире он намеренно громко сказал, что Ярополк нас якобы опасался? Не для того ли, чтобы трактирщик припомнил это, когда люди князя станут его опрашивать?
— Но зачем ему всё это?
Дроган поднялся и размял ноги.
— Навестим старика — узнаем.
Мало кто знал, что, помимо скромной кельи, у Тихомира был свой дом в городе. Лада знала. Хотя она не верила в козни святого отца, охотница решила идти с товарищами, чтобы доказать им свою правоту. А заодно — просить о помощи и прощении её греха.
Пробраться тёмными подворотнями оказалось несложно. Редкие патрули цеховой стражи были видны издалека. Факелы и громкие разговоры позволяли легко узнать об их приближении. Лада подозревала, что выставленные в дозор ремесленники специально давали знать о себе. Так они могли надеяться, что не наткнутся случайно на рыскающих в темноте злоумышленников.
Небольшой каменный дом на храмовом острове окружал мрак. В окнах не горел свет, скоба для фонаря над входом была пуста. Бесшумными тенями беглецы скользнули к двери. Дроган толкнул её, не надеясь особо на успех. На лице воителя отразилось удивление, когда та неслышно повернулась на хорошо смазанных петлях.
— Похоже на ловушку, — прошептал Мормагон.
Дроган кивнул. Должно быть, ему и самому пришло это в голову. На сердце Лады лежала тревога, хотя она всё ещё не верила глупым выдумкам товарищей о её отце.
За дверью был небольшой полупустой зал. Обстановку его составляли лишь деревянный домашний алтарь с бронзовой дланью Создателя, стол, да потёртое старое кресло. Посреди пола лежала простая камышовая циновка. Наверх вела лестница без украшений. Не говоря ни слова, Дроган подошёл к ней и поставил ногу на ступеньку. Та отчаянно скрипнула под весом воителя. От неожиданности Лада вздрогнула. Она решила остаться внизу, прикрыв за собой входную дверь. Вскоре охотница услышала, как её названный брат ходит наверху. Дожидаясь его возвращения, Лада подошла к циновке и откинула её. Как и следовало ожидать, под ней оказался люк. Лада протянула руку к латунному кольцу на крышке, когда лестница вновь заскрипела — возвращался Дроган.
— Что там? — спросил Мормагон, но воитель в ответ лишь покачал головой. — Лада нашла вход в подпол, взгляни.
Дроган подошёл и ухватился за кольцо. Без видимого труда он откинул крышку и посветил факелом. Вниз уходили деревянные ступеньки. Лада и Мормагон переглянулись — у обоих ещё свежи были неприятные воспоминания о спуске во мрак крипты.
— Я бы здесь подождал, — пробормотал музыкант.
На лице Мормагона ясно отображалась борьба между любопытством и опасением вновь столкнуться с ужасами потусторонней реальности. Наконец, он сделал шаг назад. Страх победил. Лада не винила его — в конце концов, обычный странствующий музыкант не привык иметь дело с ожившими мертвецами и падшими священниками. Иной на его месте мог бы сойти с ума от того, с чем ему пришлось столкнуться.
Дроган уже спускался. Подождав, пока воитель окажется внизу, Лада отправилась следом.
Воздух подвала пропах сыростью. Даже сквозь подошвы сапог Лада чувствовала холод. Пытаясь избавиться от стылой влаги, липнувшей к коже, она поплотнее завернулась в плащ и огляделась. Подвал был небольшим и, на первый взгляд, не казался зловещим. Земляной пол, влажные кирпичные стены. Две опорные балки поддерживали перекрытия. У дальней стены стоял небольшой письменный стол, над которым уже склонился Дроган.
— Подойди, — произнёс он спустя небольшой промежуток времени.
Голос его был негромким, хриплым. Лада приблизилась и встала рядом.
Хозяин дома явно собирался в спешке. Ящики были выдвинуты. Небольшую жаровню, стоявшую на столешнице, покрывал остывший пепел. Рядом с ней — стеклянные осколки. Мутная жидкость из разбитого сосуда собралась в небольшом углублении в полу. Лужица имела резкий запах, забивавшийся в нос и заставлявший горло першить. В руке Дрогана Лада заметила лист, который тот рассматривал под пламенем факела.
— Что там? — спросила охотница.
Дроган молча протянул ей пергамент. На нём витиеватым шрифтом было написано несколько строк. Лада узнала почерк, хотя не видела его уже много лет. Так писал её духовный отец, когда ещё мог видеть. Чернила на листе, однако, были чёрными и совсем свежими — не старше пары дней.
«Я закончил свои дела здесь», — прочитала охотница. — «Убийца Ярополка находится в убежище под городским кладбищем. Сам же я отправляюсь ко двору князя Витольда, в Чудь. Тихомир».
Лада свернула лист и пустым взглядом уставилась в пространство. Из оцепенения её вывел голос Дрогана.
— Соберись, сестрёнка. Нам надо подумать.
— Я ничего не понимаю, — покачала головой охотница.
— Боюсь, что я тоже. Эта записка слишком похожа на какую-то ловушку.
— Но этот почерк. Я узнаю его. Тихомир всё это время не был слеп? Дроган, что происходит?
Воитель пожал плечами.
— И зачем было подставлять нас, если теперь он даёт в наши руки возможность себя оправдать?
В полумраке подвала повисло молчание. Пламя факела тихо потрескивало и искрило. Дыхание вырывалось из лёгких, превращаясь в лёгкие облачка тумана, тут же растворявшегося в воздухе.
Наконец, Лада произнесла:
— Нужно идти. Найдём убийцу. Возможно, он что-то прояснит.
Дроган кивнул. Они по очереди поднялись наверх, где их с нетерпением ждал Мормагон.
— Что-нибудь нашли?
Лада молча протянула музыканту пергамент. Тот пробежал глазами по строкам и протяжно присвистнул, возвращая лист.
— Мы тоже мало, что поняли, — сказал Дроган, предвосхищая вопросы. — Так или иначе, но скоро всё прояснится. Идём, каждый час нынче на счету.
И воитель решительно направился к выходу, не проверяя, идут ли товарищи за ним. Они, конечно же, шли.
Густой туман, вылезший из мрачных подворотен, окутывал улицы, подобно стёганому одеялу. Он заглушал звуки и надёжно укрывал беглецов. Его холодные влажные щупальца проникали под одежду, неприятно прикасались к открытой коже.