– Очень любопытно, – едва оправившись, упорно продолжала она. – И на когда же назначена свадьба?
– Свадьбу еще не назначали. Слишком рано. По-моему, девушка еще совсем молода.
Он засунул руку в карман и извлек пачку сигарет. Странное чувство неловкости и тревоги внезапно охватило его.
– А ты, я вижу, не торопишься жениться, – сказала она и, повернувшись спиной к перилам, положила на них локти.
– Ты что, издеваешься? – спросил он и засмеялся. – Разве я похож на человека, который готов стать мужем?
Она склонила голову к плечу и сделала вид, что внимательно разглядывает его.
– Не знаю. Но мне кажется, что хорошая жена могла бы сделать из тебя настоящего мужчину.
Его брови причудливо изогнулись, и на лице застыла маска недоумения. Впервые за всю его жизнь кто-то осмелился усомниться в его мужских достоинствах!
Прежде чем продолжить свою мысль, она решила немного полюбоваться его растерянным и удивленным лицом.
– Зрелый мужчина готов справиться с любыми трудностями на своем пути, – наконец гордо провозгласила она. – Он не боится испытаний и не прячется от жизни.
– Не прячется от жизни, говоришь? – По его голосу было ясно, что он наконец обиделся. – Знаешь, Лилиан, мне в жизни пришлось увидеть и пережить такое, что ты вряд ли сможешь даже вообразить себе.
– Правда? – спросила она, и ее глаза вспыхнули. – Тогда очень жаль, что твой жизненный опыт мало чему тебя научил. Например, ты не понял, что сигареты могут убить тебя.
Он глянул на сигареты, потом снова посмотрел на нее и криво улыбнулся.
– Они не успеют, потому что я бросаю курить. Это – последняя пачка.
Она когда-то уже слышала это. Ее отец много лет курил и все время обещал бросить.
– Знаешь, я из семьи западных октавианцев, – сказала она, не вполне осознавая, зачем.
Ей совсем не хотелось, чтобы он узнал, кто она. По крайней мере, не сейчас. Но ее ужасно задело то, что Он относился к ней с таким пренебрежением – мелкая принцесска…
– Ах, так ты западнянка! – сказал он слегка покровительственным тоном, называя ее словом, которым восточные октавианцы часто называли западных октавианцев. – Что ж, если все девушки Западной Октавии похожи на тебя, то, возможно, я не очень разочаруюсь, когда увижу свою невесту.
Она почувствовала в горле комок и быстро отвела взгляд в сторону.
– Мне кажется, ты не возлагаешь больших надежд на брак с ней.
– Насколько я слышал, она – тихоня и домоседка, хотя, говорят, очень независимая в своих взглядах и мнениях. Еще я слышал, что она, скорее, засядет за книгу, чем пойдет на вечеринку, – сказал он иронично. – Как ты думаешь, может такая девица быть мне подходящей парой?
В этот момент Лилиан была готова задушить его.
– Значит, ты все-таки справлялся о ней? – вкрадчиво спросила она, стараясь сдержать кипящий внутри гнев.
Он положил сигареты на перила и стал рыться в карманах, ища зажигалку.
– Марк однажды пытался уговорить меня поехать посмотреть на нее. Он сказал, что она очень хороша собой. Но я знаю, когда Марк с особой интонацией в голосе говорит «очень хороша собой», это значит, что пора сматываться куда-то подальше. Я не сомневаюсь, что она плоская, как тост.
Ей нестерпимо хотелось запустить в него чем-то. Она посмотрела по сторонам, и ее взгляд упал на пачку сигарет, лежащую на перилах. Она потянулась к ней и сильным щелчком сбила с перил. Затем, перегнувшись через перила, проследила за ее полетом и, увидев, как сигареты плюхнулись в пруд, с торжествующим видом посмотрела на него.
– Зачем ты это сделала? – удивленно спросил он.
– Я не хотела. Так получилось. Очень сожалею, – сказала она, пожав плечами.
– Нет, ты не сожалеешь. Ты сделала это специально, – с упреком сказал он и заглянул ей в глаза.
Она гордо подняла голову и дерзко уставилась на него.
– А вот и нет!
– А вот и да! – сказал он и решительно шагнул к ней. – Ты специально столкнула сигареты в воду!
– Я же сказала, что сожалею, – слегка отступив, ответила она, и ее глаза округлились.
– Это только слова! Но по твоим глазам я вижу, что ты сделала это умышленно, чтоб разозлить меня. Не думай, что тебе это так легко сойдет. Тебе придется заплатить за свою дерзость!
Она попятилась, надеясь, что он шутит.
– Я вынужден наказать тебя, понимаешь? Из чувства самоуважения! Я должен защитить свою честь!
В его глазах блестели опасные огоньки, на губах играла странная улыбка, он был полон решимости и продолжал наступать. Она продолжала пятиться, и в какой-то миг ее охватила тревога. Сверкнув на него глазами, она резко повернулась на каблуках и задорно бросила ему из-за плеча: