— Я сотрудничаю с полицией.
— А, стукач, значит… Вот уж не думала, что с этой публикой придется общаться.
— Да никакой я не стукач! — огрызаюсь, — просто инспектор Пучадес поручил мне заняться убийством этой несчастной медсестры.
— Ну, что у шлюхи может быть общего со взбесившимся дебилом, который потрошит благочестивых граждан этого богом забытого городка? Она давно уже живет в Барселоне.
— Пятнадцать лет назад на вашу сестру здесь напали, но тогда ей повезло…
— Да как сказать… Не по своей воле она убралась отсюда: нашлись советчики. А живет она в пансионе на улице Сан-Бониато… Правда, это было года два назад, с тех пор мне ничего о ней не известно…
— Вы тут обмолвились о каких-то советчиках. Кто они?
— Да из вашей же братии, из фараонов. В ту пору здесь заправлял порядком некто Пуэртолас, так у него под контролем были все наперечет проститутки. Ну, он и предупредил Соледад, что сильно осложнит ей существование, если она не уберется отсюда.
— Но почему? Разве человек виноват в том, что на него напали?
— Откуда мне знать… Дождусь я наконец в этом доме покоя?!
Сняв тапок, она не глядя швыряет его в коридор.
— Ну зачем же так… Мальчик ничего такого…
— А я не в него, с чего вы взяли? Беда с этими мухами! Парень-то диабетик, вот они к нему и липнут…
— Так где, вы говорите, я могу разыскать вашу сестру?
— Опять двадцать пять… Повторяю для дураков: в последний раз мы виделись с ней года два назад, и тогда она сильно напоминала мне откормившееся вороньем пугало: ее дико мучили газы… Так вот, пансион называется «Умывальник с секретом», его все на Сан-Бониато знают. Ну, чем вам еще услужить?
Дверь с треском захлопывается, я вылетаю на улицу.
…В местной газете «Дела хозяйские» никто понятия не имеет о нынешней стоянке сеньора Пуэртоласа. Суси обескуражена неудачей и чувствует себя передо мной виноватой; уже ничего не стоит уговорить ее отдать мне машину, а самой остаться: кто знает, может, еще удастся напасть на след экс-комиссара, пока я утрясаю дела в Барселоне.
А теперь, друзья мои, у вас есть прекрасная возможность, по достоинству оценить, каков я на скоростной автостраде — весь во власти стихий, солнцу и ветру навстречу… Ну, признайтесь, ведь хорош, а? О Барселона, древняя обитель королей, город-легенда… Впрочем, я отвлекся, как бы ненароком не проскочить мимо… Но вот, наконец, я со всего маху ныряю в бурный автопоток метрополии и, совершив ряд хитроумных маневров, — хорошо, вы мне под руку ничего не говорили, — припарковываюсь у площади Кардуньи. Ну, где этот «Хитрый рукомойник» или как его там?.. Заведение я отыскиваю в Китайском квартале, и, боже мой! — вы представить себе не можете, до чего беспросветно убог его вид, эти ввалившиеся щеки окон и вывеска — рука просящего подаяние. Персонал пансиона состоит из пары арабов, глядящих на все исподлобья, немощного старика и до чрезвычайности подвижной карлицы, исполняющей роль патронессы.
— Мне бы повидать сеньориту Соледад Тибурсио, — обращаюсь к ней.
— А, наконец-то! Она с утра пораньше как завелась — сладу нет. Вот чертовка — всю приличную клиентуру распугает. Ты уж, дружок, сыпани ей дозу, чтоб заткнулась наконец. Чего? Да вон, по коридору вторая дверь направо.
В комнате — застоявшийся мрак, и мне не сразу удается разглядеть, что к чему. А тут еще натыкаюсь на какой-то тюфяк, и из тучи поднятой пыли до меня доносится оглушительный кашель переходящий в хриплые стенанья. Пыль постепенно оседает, и я обнаруживаю наконец валяющуюся на тюфяке груду тряпья. Приглядевшись, приходится признать в ней лежащую ничком женщину. Вот она с усилием опирается на локоть, и глаза ее дрейфуют, как у матросов, заплывших в безысходное море.
— Это ты, Махдур? — пахнуло наркотиками.
— Нет. Меня зовут Пале, я пришел задать вам пару вопросов.
— Убирайся… Ты что, не видишь, я жду Махдура.
Рука тянется к ночному горшку, но попытка запустить им в меня неудачна — горшок выпадает из трясущихся пальцев.
— Вот черт… Куда запропастился Махдур? Ну чего ты тут пялишься? Мне плохо, плохо… Тащи сюда Махдура!
— Вы только не беспокойтесь, я мигом… Но сперва давайте поговорим.
— Да катись ты… Махдур, дай ему раза!
Растерявшись, я отступаю к двери, но тут будто из-под земли вырастает карлица.
— Хлопот с ней не оберешься. Она сейчас в таком трансе — похуже зомби. А ты, значит, от Махдура?
— Нет. Я пришел спросить одну вещь…
— Стало быть, ты не из этой компашки. Я так сразу и поняла — людей Махдура за квартал чую. А кто тебя сюда подослал?