Сэт, утверждающий, что появился в Джепте исключительно по просьбе Ра. Нет, он не врал. Ложь Тави всегда чувствовала. Но она точно так же знала, что Сэт азартен, склонен к риску и может слишком увлечься игрой, получив, наконец, возможность вести её по своим правилам? К лучшему это, или к худшему, прогнозировать сложно. Впрочем, если его действия на самом деле помогут вернуть память её товарищам и хоть как-то урегулировать ситуацию на Джепте, это уже безусловный плюс.
Но всё же, почему Сэт? Почему именно он? На этот вопрос у неё был только один вариант ответа, но Тави он решительно не нравился. Но если так, то события прошлого начинают приобретать хоть какую-то логику. Интересно, почему она раньше об этом не подумала? Может, потому что рассуждения и далеко идущие выводы — это вообще не по её части?
Её область — это чувства. Любовь, верность, защита и забота. Инстинкты. Увы, они не слишком помогают там, где нужен холодный разум и способность к анализу и мгновенным решениям. Так что ничего удивительного, что она оказалась совершенно не способной понять причины того, что случилось с её товарищами. И уж тем более не в её силах оказалось хоть как-то повлиять на ситуацию. Всё, что она могла — наблюдать, вести записи и надеяться, что придёт спаситель. Ну вот, пришёл. Самая неоднозначная из всех возможных фигур в раскладе. Тави не особо в него верила, но вот уже четверо, а может и все пятеро друзей обрели память и силы. Что будет дальше? Будущее по-прежнему туманно, но впереди забрезжил лучик надежды. Наверное, можно бы радоваться, если бы не тот, кто изначально стоит за всей этой историей. Вряд ли он станет спокойно наблюдать, как Сэт ломает ему всю игру. Так что нужно ждать противодействия. Если, конечно, за всем этим и в самом деле не стоит Сэт собственной персоной. Зная его, Тави никак не могла сбросить со счетов подобный вариант. Правда, пока не могла решить, что хуже для Джепта: игра одного интригана, или столкновение двух?
Всё, что ей остаётся — ждать и надеяться. Именно этим она и занимается последние полторы сотни лет. Не забывая при этом вести записи на случай, если и её постигнет внезапная амнезия.
Таверет выплеснула воду в раковину, погасила светильник и направилась наверх, в спальню. Там, в сейфе, с ключом от которого она не расставалась даже в ванной, хранился её архив: более трёх десятков толстых тетрадей, в которых она тщательно записывала события каждого дня. Записывала с того самого момента, когда, вернувшись в город из очередной экспедиции к реке, она поняла, что безнадёжно опоздала, и вокруг нет больше ни Собека, ни Монту, ни её любопытной подруги Бастет. А есть только потомки Первых, переживающие гибель родителей. Она кричала, доказывала, пыталась достучаться... Но все решили, что бедняжка Тави повредилась в уме от горя, в одночасье лишившись отца, матери и двух младших братьев. Она так и не поняла, откуда у неё вдруг взялось столько родственников?
Пожелтевшие от времени страницы шуршали под пальцами, но ровные строчки написанных крупным, округлым почерком букв ничуть не вылиняли, оставаясь всё такими же черными и выразительными. Таверет пришла, чтобы сделать новую запись в последней тетради, а вместо этого взяла в руки самую первую, и теперь бережно переворачивала страницы, а перед глазами вставали события тех бесконечно далёких дней.
***
Вообще, прогулку к Нилу — А как иначе они могли назвать самую большую реку своего нового мира? — Таверет планировала совершить в обществе Собека. У бегемотихи и крокодила, слишком далёких от грандиозных планов корпорации «Осирис», всегда было много общего. Оба любили реку, свежий воздух, запах костра и свет звёзд над головой. Оба предпочитали проводить время на природе, а не в шумном, душном городе, изображая из себя не пойми кого. Оба, если честно, уже тысячу раз пожалели, что связались с проектом Тота, влюбленного в прогресс и технологии. Чего, спрашивается, было не пойти к Осирису, править своим участком мироздания и собирать привычные почести, даря взамен защиту и покровительство? Экзотики захотелось? Ну, ешьте её теперь большими ложками. Нет, они и не думали саботировать работу группы Тота, но выбрали себе работенку поспокойнее и подальше от этого их производства. В конце концов, тем же Тоту и Гору нужно где-то питаться, так почему и не открыть кафе? Только Таверет всё же послушалась Монтуса и выбрала помещение в самом центре столицы. Собек же устроился на краю пустыни и собрал вокруг себя таких же, как сам, любителей солнца и ветра, обозвав эту тусовку Кочевниками. Сам придумал им свод правил и законов, и от души развлекался, наблюдая, как растет сообщество, привлекая в свои ряды всё новых и новых чудаков.
Собственно, из-за этих самых кочевников Собек и не смог составить ей компанию. Кто-то из его подопечных влез в драку с обитателями Фабрики, загремел в каталажку, и отец и вдохновитель культа имени самого себя помчался освобождать товарищей. Он обещал отыскать Таверет у реки уже на следующий день, но так и не объявился.
В пирамиду она в тот раз вообще не собиралась. Она вообще не слишком любила это место, выглядевшее для неё карикатурной пародией на Великую пирамиду, извечный дом детей Атума.
Здесь, вдали от цивилизации и случайных прохожих, находились Врата, соединяющие Джепт с домом. Впрочем, ими никто не пользовался с того момента, как ушла склочница Нефтида, а на её место пришёл злой и крайне недовольный жизнью Анубис. Что там произошло между ним и Осирисом, Тави не знала, и даже узнавать не пыталась. Они с Гором братья? Вот пусть по-братски и разбираются.
Помимо собственно Врат, в пирамиде хранился архив. Ещё там находились лаборатории, которые ни в коем случае нельзя допускать посторонних, а так же хранилище, где сберегалось множество образцов, содержавших генетически материал земных животных и растений, которыми боги дополнили изначальную, довольно скудную флору и фауну Джепта.
Одной из обязанностей Тави как раз и было наблюдение за тем, как мутируют земные растения и животные в условиях нового мира, а так же коррекция генетического кода в соответствии с заданными условиями. Впрочем, особой необходимости в последнем практически не возникало. На редкость адаптабельная земная живность отлично чувствовала себя на Джепте, и постепенно вытесняла более слабые местные виды. Так что теперь Таверет занималась в основном тем, что развлекалась с генетикой «аборигенов», спасая их от неизбежного вымирания.
Решив, что проводить ночь у реки в одиночку не так интересно, как вдвоём, Тави решила переночевать в пирамиде. Всё равно нужно поработать в лаборатории и взять новые образцы, чтобы выпустить их в реку. Ей давно хотелось вырастить здесь водные лилии.
Когда Таверет добралась до пирамиды, над миром сгустились сумерки, а в стремительно темнеющих небесах загорелись первые звёзды. Она бросила гравилет у входа, подошла поздороваться со сфинксом.
Крылатый кот как раз избавился от каменного плена и блаженно подтягивался на своём постаменте, не торопясь, впрочем, спускаться на землю.
— Привет, Тави! — Сфинкс взмахнул крыльями и продемонстрировал клыки в радостном оскале. — Давненько тебя видно не было.
— Привет, крылатый. Ты знаешь, где меня искать.
— Не люблю я этот ваш муравейник, — ворчливо отозвался сфинкс. — Да и прятаться не люблю, а ваши подопечные ещё не готовы лицезреть летающего льва!
— Нервы целее будут, — согласилась Таверет и сменила тему. — Как дела в пустыне?
— Пустынно и скучно, — вздохнул сфинкс. — Вокруг пирамиды достаточно мощная защита, чтобы никто, кроме вас, не смог её отыскать. Так что кочевники сюда не долетают, а ваша братия является исключительно по делу. А поговорить-то и не с кем.