Надин немного растерялась. Сразу лезть в драку? Но ведь прямо сейчас Сехмет никого и не трогает. А когда тронет, не будет ли слишком поздно? Раздумывая о том, как всё же будет правильно, она продолжала идти за львицей, отставая буквально на несколько метров. Сехмет на неё никак не реагировала. То ли не ощущала угрозы, то ли пока не заметила преследования.
Из боковой улочки показались двое, увидели шествующих посреди дороги хищниц, и тут же с криками рванули обратно.
Сехмет проводила их взглядом и, не сделав ни малейшей попытки к преследованию, продолжила свой путь. Потом вдруг остановилась, повернулась к идущей следом волчице и прямо посмотрела в глаза. Взгляд львицы был совершенно осмысленным, без малейших следов безумия, которое так боялась увидеть Надин. «Идём со мной, сестра, — говорил этот взгляд. — Кто, кроме нас, защитит слабых и накажет виновных?».
Сехмет слегка качнула головой и продолжила свой путь. Надин догнала её в три прыжка и пошла рядом. Она ещё никогда не охотилась ни с кем, кроме Арсэта, но разве это проблема? Правда, от самого вида таких защитниц те, кого они собрались спасать, могут начать заикаться. Но это мелочи. Зато все виновные обязательно будут наказаны.
***
Немного расслабленное состояние, в котором пребывал Арсэт, наблюдая за действом на площади, улетучилось, стоило Осирису объявить о предстоящей битве. Недопитый напиток Сладких грёз полетел в сторону, Арсэт вскочил на ноги.
Да что за бред! Кто подменил этого святошу, выступавшего исключительно за мир и братство?! Он совсем, что ли, умом тронулся на старости лет? С каких это пор он так открыто сталкивает лбами собственных сыновей, чего хочет добиться?! Или за всем безобразием, что происходит на Джепте, изначально стоял именно Осирис? Возможно, но остаётся вопрос: зачем ему это? Какая-то тонкая игра? Он этого никогда не умел, и вряд ли смог бы научиться и за миллион лет. Тогда что? А впрочем, что толку гадать? Понаблюдать ещё немного, и всё так или иначе разрешится естественным путём.
Понаблюдать не получилось. От намечающейся грандиозной битвы Арсэта отвлек раскат грома. Обернувшись, он увидел Монту. Бог войны, уже сейчас возвышавшийся над толпой на две головы, грозно шествовал вперёд и разил точными ударами молний всех, до кого мог достать, даже не пытаясь отделять виновных от жертв.
Только этого для полного счастья и не хватало! Монту в гневе — это, по определению, очень и очень плохо. Он не успокоится, пока не напьется крови, и совершенно не важно, кому именно та кровь принадлежит. Связываться с ним Арсэту не хотелось. У него в этом мире совершенно другие цели и задачи. Какое ему, по большому счёту, дело до Джепта и населяющих его подопытных кроликов Тота? Он вернул всем память, а то, что осознавшие себя боги передерутся между собой, его ни с какого бока не касается.
Но где-то там, внизу, среди всего этого хаоса, находится Надин. Арсэт слишком хорошо знал свою боевую подругу, чтобы хоть на минуту поверить, что она сумеет остаться в стороне и не влезет по обыкновению в самую гущу событий. А попытайся выдернуть её оттуда и увести в безопасное место — не поймёт и обидится. Так что придётся идти разбираться с Монту. В конце концов, кому, как не разрушителю, противостоять богу войны?
***
Толпа, ещё совсем недавно жаждавшая крови Горана, сейчас определённо сменила настрой. Люди по прежнему хотели крови, но наблюдать за боем богов лучше с безопасного расстояния. На данный момент, наверное, ещё далеко не все до конца осознавали, что именно происходит на их глазах. Мало кто мог поверить, что стоящие в кругу друг напротив друга Горан и Нуби — самые настоящие боги, а не заигравшиеся самозванцы. Но то, что эти существа обладают какой-то непонятной, запредельной силой — это почувствовал каждый.
— Чего вы медлите? Начинайте! — Повторил Осирис, взирая с высоты на так и не двинувшихся с места сыновей.
Ни один, ни второй не торопились вступить в бой, предоставляя право первого удара оппоненту. У Анубиса чем дальше, тем больше крепло чувство абсурдности происходящего, и он ежесекундно ждал какой-то подставы. Ну не может Гор просто так выйти на бой, не подстраховавшись на всякий случай! И даже если в дело не вмешается сам Осирис, где-то поблизости маячит Тот, и где гарантия, что этот умник не ударит в спину?
Гор стоял напротив, и на его спокойном, невозмутимом лицу было совершено невозможно разглядеть даже намёк на эмоции. Больше всего он сейчас напоминал ритуальное изображение самого себя, разве что голова не птичья.
— Мне очень жаль, брат, — проронил Гор и, прокрутив в руках клинки, резко вогнал их в каменное покрытие площади. — Я не стану с тобой драться.
***
— Монту! Остановись!
Бог войны сдержал очередную, готовую сорваться с руки молнию, и обернулся на голос.
Он стоял прямо на пути, всё в том же городском костюме и совершенно безоружный, лишь волосы развевались от порывов несуществующего ветра.
— Сэт.
— Это я, Монту, — подтвердил тот.
— Чего ты хочешь, Сэт? — вопросил Монту грозно.
— Какая разница чего хочу я, Монту. Вопрос: чего хочешь ты? Наказать виновных, или просто крушить всё подряд, превращая мир в хаос?
— Не я это начал!
— Безусловно. Но сейчас ты воюешь совсем не против тех, кто начал!
— Намекаешь, что сражаться нужно с тобой?
Сэт беззаботно рассмеялся и не ответил. Взбешённый Монту тут же выпустил по нему молнию, но того на месте, понятное дело, не оказалось.
— Как же ты предсказуем, Монту! — Смех разрушителя раздавался уже за спиной.
Бог войны резко обернулся, но и там этого гада не оказалось.
— Боишься честной схватки, Сэт?!
— Да я вообще не хочу с тобой драться!
— Почему?
— Мне нравится этот мир, а если мы с тобой сцепимся, от него камня на камне не останется.
— Тогда зачем ты всё это начал?
— Говорю же: это не я!
— А кто тогда?
Сэт вдруг материализовался прямо напротив Монту и ткнул пальцем в небо.
— Он.
Монту невольно задрал голову.
Тучи, ещё совсем недавно непроглядно-черные, сейчас окрасились в оттенки бордового и алого, закружились, образуя воронку смерча...
— Он? Кто он?
— Апоп...
Апоп. Древний змей из легенд, извечный враг Ра и всего живого. Апоп, о котором не было слышно уже несколько тысяч лет. Почему Апоп? Почему сейчас?
Монту развернулся навстречу, готовый в любой момент вступить в смертельную схватку с новым, грозным противником.
Голова налилась тяжестью, накопившаяся за прошедшие сутки усталость каменной плитой легла на плечи... Монту тряхнул головой, отгоняя не пойми откуда взявшуюся сонливость, сделал шаг вперёд. Один, другой, на третьем споткнулся и упал, да так и не поднялся. Могучего воина сморил сон.
Ругнувшись сквозь зубы, Сэт взмыл в воздух. Да что ж за проклятье такое?! Вот минуту назад все бегали, кулаками размахивали, а сейчас враз уснули, как будто хлороформа нанюхались!
Он бросил тоскливый взгляд вниз, где, моментально позабыв обо всех ссорах и дрязгах, вповалку спали боги и люди, и устремился вперёд, навстречу материализовавшемуся среди туч извечному врагу.
— Ничему жизнь не учит, правда? — Приветствовал Сэт Змея.
Апоп на секунду даже растерялся.
— Ты?! Тебя не должно быть здесь!
— Какая приятная неожиданность! — Радостно воскликнул Сэт и, не тратя больше ни времени, ни слов, ринулся в атаку.
***
Надин обнаружила себя, лежащей щекой на камнях дороги. С трудом оторвав от земли тяжёлую голову, девушка села, осмотрелась вокруг. Рядом, тоже в человеческом обличии, лежала Бастет. Хоть убей, Надин не могла вспомнить момента перевоплощения. Вот вроде только что сражались бок о бок, рвали клыками грабителей и убийц... Что было потом, что? Не вспомнить, хоть убей.
Вот она, вот Бастет, а вокруг безмятежно спят те, с кем они совсем недавно сражались.