Кредит я получила, так что деньги, копимые на образование, остались не тронутыми. Экзамен сдала успешно, набрав тридцать семь баллов из сорока возможных (как мне это удалось, так и не поняла, всё как в тумане). Отмечать успех пришлось несколько раз. Сначала дома, потом на работе с друзьями из административного и научного секторов, а потом с дружиной. Я то хотела их объединить, но они как-то очень естественно разделились, не иначе как заранее сговорились, и я поняла потом для чего.
Впервые в одном кругу с друзьями я чувствовала себя неловко. Мои вещи я уже перевезла домой, и среди "костюмированных" воинов в "светской" одежде выглядела неуместной. А они, как назло, давай речи толкать, про то, что знали они меня, как храброго воина и верного друга, а теперь вот, перед самым уже расставанием увидели они, что я ещё и красавица, каких на всём белом свете и не сыскать боле, и всё в таком духе. Тут воевода на них цыкнул, мол, совсем засмущали девчонку. И из-за стола поманил, вроде как прогуляться, пока парни остынут. Я и обрадовалась. С воеводой разговаривать интересно, он и сам много знает, и собеседнику высказаться даёт.
И прогулял он меня за разговором довольно далеко от нашей горницы. Вдруг двое ребят как из ниоткуда выскочили и глаза мне завязали, под руки подхватили и потащили куда-то. И всё в молчании. Я тоже молчала, хоть любопытство и разбирало: что происходит-то? Вдруг чувствую, в помещение мы уже. Они меня усадили на что-то высокое и блузку с меня снять пытаются, а у блузки замок потайной, пока его не расстегнёшь, вся блузка цельной кажется, а просто через голову снять нельзя - горловина узкая. Чую, ребята сейчас оконфузятся, и шёпотом им подсказываю, где застёжка. Они такого явно не ожидали, и один спросил, я что, не боюсь совсем? Я переспросила: "А что, надо?" Страшно действительно не было. Я знала, они мне вреда не причинят. Парни еле смех сдержали, отчего руки у них дрогнули. С дрожащими руками они бы долго застёжку искали. Расстегнулась я, бурча, что парни совсем пропащие пошли, даже приличную девушку раздеть не могут. Не знаю, может, ребята покраснели, может, нет, а вот сдавленный хрип, похожий на сдержанный смешок, меня заинтриговал. И заподозрила я, что принадлежал он, скорее всего, воеводе.
От любопытства умереть не успела: ребята, наконец, разобрались с блузкой и стащили её с правого плеча. Воевода (никто другой это точно быть не мог) подошёл ко мне и нарисовал на обнажённом плече сокола. В древности такие знаки татуировкой наносили или железом выжигали. Мы ограничиваемся специальной краской, которая сама сходит через пару месяцев. Кто хочет, может закрепить рисунок или смыть специальным раствором. Я своего сокола стирать не стала, но и не закрепила: не во всякой работе художества на теле уместны.
Ребята меня снова под руки подхватили и переместили куда-то. Воевода сзади встал, повязку сдёрнул и мне на плечи руки положил. А прямо передо мной... И как кусок дерева, пусть искусно вырезанный и обработанный, может внушать такой трепет? А воевода тихо сказал, что Перун увидел меня, и теперь на мне всегда его взгляд. И в тот момент я поняла, что никогда не смогу поступить против Правды, которой меня учил воевода, Перунов воин, потому что в глазах этого идола жили миллионы и миллионы воинов, отдавших свои жизни, чтобы жили другие. И я, их безвестный потомок, тоже. Кажется, я заплакала. Ребята ушли, чтобы не мешать мне. А воевода обнимал меня за плечи, терпеливо ожидая, пока я успокоюсь.
Тогда я захотела извиниться, но воевода сразу развернул меня к себе, и я вдруг разучилась говорить. У него через плечо висел широкий воинский пояс, который он застегнул на мне. И было от чего онеметь. Получить лицензию воина музейной дружины не всякому дано, ибо нигде больше нет таких суровых испытаний претендентов. Воинское мастерство и знание Правды (Устава, Кодекса) обязательно проверяется у всех. А вот экзамен по древней истории и истории Империи предусмотрен только у нас.
Не знаю, сколько бы я так стояла, да воевода подтолкнул меня, чтобы я оделась. Сокол спрятался под длинным рукавом, и я осторожно коснулась его, боясь стереть. Воевода улыбнулся и дал мне шаблон и флакончик с краской (кстати, не забыть нанести рисунок, когда пойду в музей). А потом мы вернулась к ребятам. Как только я немного пришла в себя, мне преподнесли новое потрясение. О, наш воевода умеет говорить речь! Вместе с речью он и вручил мне подарки: сумку, чтобы было, куда складывать знания, и, чтобы было чем себя защитить и Правду Перунову отстоять - новенький меч, не настоящий, естественно.
Я уехала из поселения, оставив дома часть себя, но очень скоро мне пришлось эту часть вызывать к себе. У нас на курсе училось несколько ролевиков. Вообще, меня поражают люди: это ж надо догадаться, покидая переполненную, отравленную Землю, бросаясь в неизвестность, брать с собой книги, диски, кассеты в ущерб практически ценным вещам! Но именно благодаря этому мы сохранили культуру прошлого. Когда прошло время изоляции, практически ни на одной из планет будущей Империи не было серьёзных проблем с воссозданием прошлого. И, может быть, именно потому, что мы не забыли, кто мы такие, объединение Империи прошло относительно безболезненно.
А из нашего прошлого мы притащили и такие вещи, без которых, как я думала, вполне можно обойтись. С теми же ролевиками: играют в непонятно кого, а туда же, мечи понацепляли! Одному, кто себя эльфом называл, я честно сказала, что он размером не вышел, потому как эльфы - лесные духи, маленький народец, иногда с крылышками. Я думала, что от зубовного скрежета оглохну, но крик окружающих был громче. Мол, все знают, кто такие эльфы, и нечего на них наговаривать. А я им ссылку на энциклопедию мифов. Ну, в сеть влезли, нашли, посмотрели, извинились. А ролевики со мной потом до сессии не разговаривали. А после сессии у наших возникло желание устроить грандиозную вечеринку, отметить, так сказать. А организовывать кто будет? И взялись за дело мои извечные враги, у которых был уже опыт организации неформальных сборищ, ну и я, помощник менеджера. Так мы стали разговаривать. Потом они вытащили меня на игры. Бред, конечно, полный (а я вообще игры не люблю), но затягивает. С ними было интересно, но не так, как в музее. Игра, она и есть игра.