Я оглянулся. Лицо Морьен было смертельно бледно и ничего не выражало. Она не могла оторвать взгляда от ЭТОГО. Я не знаю, слышала ли она то, что услышал я... Ее трясло. Я посмотрел на свои руки, покрытые кровью, и ничего не сказал. Я отшвырнул пистолет в сторону. Он уже выполнил свое предназначение, а мы - свое. Все было сделано. Мы зашагали прочь. Всю дорогу никто ничего не говорил.
Мы добрались до той же станции. Поезд стоял, словно ожидая нас. Мы сели в него. Круг замкнулся.
«Теперь все,» - тихо шепчу я и смотрю в полутьму. Я сижу с правой стороны, а Морьен - с левой, на другом сиденье. Там, где раньше были пожилая женщина и ребенок. Теперь их нет в этом вагоне, хотя другие пассажиры, похоже, те же. Мы подъезжаем к Луисвиллу. Нам нечего больше сказать друг другу - мне и Морьен. Пока мы ехали, я рассказал ей все, без утайки, о том, как ВСЕ БЫЛО В ТОТ РАЗ. Как ни странно, она поверила мне. Возможно потому, что сама помнила кое-что. Но это уже не имеет значения. По крайней мере, для нас. Она не любит меня и никогда уже не сможет полюбить. Та искорка, что вспыхнула между нами, потухла для нее. Между мною и Морьен стоит мертвый Вито Гарасси, его тяжелая, страшная смерть. Она теперь знает все, все, что МОГЛО БЫТЬ, но разве можно приказать своим чувствам?
«Ты заплатишь,» - сказал мне Вито, или то, ЧТО БЫЛО В ВИТО перед смертью. Я заплатил. Я потерял свою любовь. Боль утраты разрывает мое сердце. Скоро мы доедем, дадим показания и разъедемся в разные стороны. НАВСЕГДА. Не зря стояли те чертовы колеса, они предупреждали меня: ТО, ЧТО ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ - ОСТАНАВЛИВАЕТСЯ НАВЕЧНО. Нельзя закрутить колеса, которые остановил не ты. Эти проклятые колеса судьбы.
Но, то, что было, не умрет во мне; оно останется в моей памяти, в моем сердце. Любовь останется со мной. Так будет.
Есть еще некоторые вещи. Обратной «остановки Таунсенд» нет и быть не может. Потому что там только одна колея, один путь - которым я приехал. Обратный пролегает на несколько километров южнее, в стороне, и такого названия там нет. Об этом я вспомнил, когда второй раз выезжал из ворот. Джек помнил это, поэтому и поехал тогда, впервые, тем путем - вдоль колеи, до развилки или автострады. Это так же верно, как и то, что Я ВЫШЕЛ НА ЭТОЙ ОСТАНОВКЕ. Таков был мой выбор.
Я знаю, что когда мы приедем в Луисвилль, мне скажут, что моего друга Джека Саймора и всего его отряда больше нет в живых. Как и террористов. Я ПРОСТО ЗНАЮ ЭТО. Я хотел спасти людей, и мне был дан на это шанс - но вместо одних людей погибли другие. Так было.
Рельсы стучат и стучат, словно отбивая какую-то сложную мелодию, неотвратимо близится час остановки в Луисвилле. Нашей с Морьен разлуки. Мы с ней совсем разные, но наверняка думаем сейчас об одном и том же: ПОЧЕМУ? Почему все так получилось? Вопрос, ответ на который нам услышать не дано. Получилось то, что получилось. Я - журналист, и знаю горькую правду жизни, не любящей хэппи-энды. Мне ничего не остается, кроме как принять ее. Так есть.
Я получил хороший урок. Судьба может быть сурова, даже жестока. У нее свои понятия о справедливости. Но каждому она дает право выбора. И право верить. Почему радость и беда так часто ходят парой? Наверное, это просто судьба. И не стоит пренебрегать теми дарами, которые она делает.