<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
Смерть номер 2</p>
<p>
</p>
<p>
Видимо, кто-то постоянно забывал щелкать меня по носу, чтобы я не помнил о предшествующих жизнях. Вначале, все шло нормально, как у всех, но наступал момент и эта память сваливалась неожиданным снежным комом, прямо в мою многострадальную голову.</p>
<p>
Вторая жизнь началась тоже в лесу. Только в этот раз я был не один. Со мною были еще два парня и девушка. Вчетвером мы куда-то шли. За весь пройденный вместе путь, мы ни разу не разговаривали, несмотря на то, что хорошо знали друг друга. Молча шли, молча помогали друг другу преодолевать препятствия, молча останавливались на отдых, собирали дрова на костер, делились едой. Не было сказано ни одного слова в знак благодарности за помощь, но зато и не возникало конфликтов из-за пустяков. Молчание бывает угрюмым или веселым, наше было усталым.</p>
<p>
Этот лес намного отличался от того, который я впервые увидел в жизни под номером один. Тот был сезонно меняющимся, а этот постоянным. Высокие кроны шумели зеленой листвой и скрывали от нас небо. Редкие солнечные зайчики, пробивали тонкими струйками душный, немного влажный сумрак и стелились желтыми пятнами по гниющим палым листьям. По ночам здесь было абсолютно темно и если не горел костер, то нельзя было даже разглядеть собственной ладони поднесенной к глазам.</p>
<p>
Лес жил своей жизнью и не обращал на нашу молчаливую четверку никакого внимания. Мы уважительно относились к нему, а он в свою очередь к нам. Нас не беспокоили хищные звери, вот только досаждали крошечные москиты-кровопийцы. Множество разноцветных птиц щебетали свои песни на всевозможные лады, а по ночам испуганно верещали, потревоженные своими же снами или хищниками.</p>
<p>
Иногда, встречались каменные идолы, давно умерших богов. Серый монолитные тела забытых божеств украшали сине-желтые пятна лишайников. Они всегда возвышались над мелкими ручейками, дно которых было усыпано гладкими камешками. Как в сказке. Лесная гниль под ногами неожиданно прекращалась, оборванная чистым берегом ручья и перед глазами появлялась речушка, а на другом берегу плотной стеной стоял волшебный лес. По каменистому дну, совсем неслышно бежала прозрачная, ледяная и безумно вкусная вода. Она невесомо окутывала собой каждый камешек, заставляя блестеть в солнечных лучах идеально ограненным бриллиантом. И каждый из них был неповторим, но стоило какой-нибудь из них вытащить из воды, как он тут же умирал. Влага моментально высыхала и немного шероховатая поверхность становилась тусклой, серой и пыльной. Красота - очень хрупкая вещь.</p>
<p>
Наши рюкзаки опустели, запасы продовольствия закончились и мы вышли из лесу. Та часть пути, которую должны были пройти своими ногами, мы преодолели, так и не сказав ни единого слова. Теперь перед нами был гораздо больший отрезок пути, который должны пройти наши души.</p>
<p>
Пыльная дорога поднималась вверх, петляя между безжизненных бетонных коробок, слепо таращившимися в безупречно синее небо, темными провалами проемов. Повсюду горы мусора. Пластиковые бутылки, какие-то тряпки, пакеты, пачки от сигарет, множество окурков и старые ботинки. Жарко и пыльно.</p>
<p>
Мы добрались по этой дороге до самого верха и увидели море. Спокойное море. Издалека оно казалось безмятежным, светлым у берега и темнеющим немного дальше. Пляж, городок, раскинувшийся далеко внизу, тоненькая спичка маяка. Нам нужно было в этот город, это была наша конечная точка. Там нас ждали, теперь там мы будем жить и там, должны, умереть.</p>
<p>
Дорога ведет нас мимо все тех же мертвых коробок и мусора. Кое-где встречаются праздношатающиеся люди. Немного в стороне, три типа ожесточенно избивают кого-то, лежащего без движения на земле. Слышны лишь глухие удары. Мы не вмешиваемся, просто идем дальше. Это не наше дело. Я заметил слезинку, скатившуюся по щеке нашей спутницы. Мы всего лишь тени, сбежавшие от самих себя. Холодные, равнодушные и немного синтментальные. Нам нет дела ни до чего в этом ненастоящем мире.</p>
<p>
Море становится ближе. Оно потемнело и по нему бегут высокие волны с грохотом разбивающиеся о каменные волнорезы. На пляже полно народа, который удобно устроившись на солнцепеке, наблюдает за штормом с безопасного расстояния. В воде никого.</p>
<p>
В городе нас с нетерпением ожидают. Подходят люди, поздравляют с прибытием в их благословенный край. Молча попрощавшись друг с другом мы расходимся каждый в свою сторону, точнее, нас уводят. Теперь мы часть этого города.</p>
<p>
Должность, которая досталась мне, называлась просто - поводырь слепых птиц. Я должен был регулярно делать обход территории прилегающей к городу и собирать ослепших пернатых. За все время, что я занимал этот пост, мне не удалось найти ни одной птицы. Их убивали отдыхающие, которые стекались на этот курорт со всех уголков нашей необъятной страны. Большую часть времени я проводил на старом, заброшенном маяке, ожидая шторма, чтобы послушать грозную песню стихии. Изредка выбирался на гору Семи Смертей, туда где неизменная троица, ежедневно кого-то убивала. Своих спутников я больше не встречал.</p>
<p>
Однажды, человек в форме пожарного, сказал мне, что те, на горе Смертей, убивают провинившихся горожан и при случае, любой может воспользоваться их услугами.</p>
<p>
Я жил в огромной трехкомнатной квартире, совершенно один. Из мебели у меня были стул, стол и кровать. Зарплату, получаемую ежемесячно, я тратил, а что оставалось, складывал за спинку кровати. Как-то вернувшись домой, я обнаружил в квартире человека, увлеченно шарящего рукой там, где лежали мои деньги. Он даже не прореагировал на мое появление. Только тогда, когда я тащил его за воротник к горе Семи Смертей, этот тип удивленно посмотрел на меня, но не сказал ни слова.</p>