— Мне кажется, Огнезвезд ждет Листвичку, — заметила Орешинка.
— Почему она столько копается? — вздохнула Остролапка. — Ей всего-то нужно разложить по кучкам свежие травы, которые мы принесли из леса!
— Дело пошло бы быстрее, если бы ученица помогла своей наставнице, — фыркнул Ягодка.
— Я пыталась помочь! — оскорбленно воскликнула Остролапка. — Но Листвичка сказала, что без меня она управится гораздо быстрее.
Мышонок задумчиво пошевелил усами и осторожно спросил:
— Может быть, ты просто не годишься в целительницы?
— Еще как гожусь! — взорвалась Остролапка. — Ничего, настанет день, когда вы все будете ждать, когда же я закончу перекладывать травы и выйду из палатки!
— Не обижайся, они просто шутят, — успокоил сестру Львинолап. Сам он думал о другом. Почему Ромашкины котята идут на Совет, а чистокровные Грозовые оруженосцы — Пепелинка, Медвянка и Маковинка — остаются в лагере? «Наверное, Огнезвезд решил по справедливости! — наконец, догадался он. — Трое чистокровных оруженосцев, и трое нечистокровных. Ой, то есть, чистокровных все-таки не трое…» — вспомнил он и вздохнул.
Львинолап взглянул на Воробушка, застывшего у входа в палатку оруженосцев и снова вздохнул. Брат сидел тут с самого заката, Огнезвезд запретил ему идти на Совет в наказание за самовольный побег из лагеря, закончившийся падением в озеро. Теперь Воробушек сердито ворчал в темноте, его незрячие глаза были устремлены на брата с сестрой, которые беззаботно смеялись вместе с Ромашкиными котятами, предвкушая свое первое путешествие на остров.
Ну почему Воробушек ведет себя так глупо? Теперь, когда они все стали оруженосцами, Львинолапу стало гораздо труднее приглядывать за братишкой, как он делал это раньше. Он почувствовал укол вины, но поспешил заглушить его. Он уже взрослый, и на первое место должен ставить свой долг перед племенем. Воробушку придется научиться вести себя более осмотрительно и хоть немного думать перед тем, как действовать.
Львинолап подошел к брату и лизнул его между ушами.
— Мне так жаль, что тебя не будет с нами, — шепнул он.
— Ты единственный, кто так думает, — процедил Воробушек.
— Ты отлично знаешь, что это неправда, — фыркнул Львинолап. — Ты сам виноват в том, что тебя оставили в лагере.
— Ну конечно! Просто Огнезвезду не нужен на Совете слепой кот.
— Почему?
— Потому что другие племена могут о нас плохо подумать, когда узнают, что в племени есть слепые оруженосцы.
«Неужели, правда?» — подумал Львинолап, но не успел ничего ответить, потому что над поляной разнесся зычный крик Огнезвезда.
— Мне пора бежать, — торопливо попрощался он. — Обещаю, что все расскажу, когда вернусь, — и со всех лап бросился догонять остальных оруженосцев, уже бежавших к выходу из лагеря.
Огнезвезд занял свое место впереди отряда и, коротко кивнув, первым вошел в узкий проход. Львинолап побежал следом за всеми, и сердце у него радостно затрепетало при звуке дружного топота лап по лесной земле. Пушистая шерстка Остролапки так и искрилась от волнения. В мгновение ока отряд Огнезвезда пролетел через туннель и очутился в лесу.
Миновав Небесный Дуб, они устремились вниз, к озеру. Береговая галька шуршала под их шагами. Острые камушки больно впивались в подушечки лап, но Львинолапу было все равно. Впереди уже показался выступающий из воды берег острова, заросший густыми деревьями. Их голые ветки вздымались к усеянному звездами небу и дрожали под ветром, словно кошачьи усы. От этого зрелища у Львинолапа захватило дух, и он замахал хвостом.
Когда отряд вступил на территорию племени Ветра, Огнезвезд замедлил бег, и его воины длинной цепью растянулись вдоль берега. Они миновали пастбище, где когда-то жила Ромашка, а потом вошли на территорию Речного племени, все время держась в пяти хвостах от воды, как было оговорено на Совете.
По мере приближения к лагерю земля под кошачьими лапами становилась все более топкой. Львинолап поскользнулся и вынужден был замедлить шаг, чтобы не извозиться в грязи по брюхо. Он уже различал впереди силуэты котов, темным потоком струившихся по бревну, соединявшему берег с островом. Запах племени Ветра перемешивался с запахами Речного племени и племени Теней.
— Ты будешь упоминать о пограничных метках? — донесся до Львинолапа озабоченный голос отца.
— О том, что племя Теней и племя Ветра пометили каждое дерево и каждую травинку вдоль границ? — переспросил предводитель.
— Ну да, — ответил Ежевика.
— Я не могу вмешиваться в то, что они делают на собственной территории.
— Но ведь это открытое проявление враждебности! — возмутился Ежевика.
— Мы оставим это без внимания, — спокойно сказал Огнезвезд. — Пока.
— Огнезвезд прав, — пробасил Уголек, поравнявшись с обоими воинами. — Лучше мы будем почаще патрулировать границы, чем дадим нашим соседям понять, что нас тревожат их выходки.
— Вот именно! Для того чтобы встревожить Грозовое племя, им понадобится что-нибудь посерьезнее запаха! — прорычал Огнезвезд.
Львинолап уставился на перекинутый через озеро на остров ствол дерева. Вокруг остро пахло чужими племенами.
— Наверное, мы пришли последними, — шепнул он на ухо Остролапке и вдруг впервые оробел от мысли, что им предстоит встреча с соседями. — Слушай, а помнишь те сказки, которые Тростинка рассказывала нам в детской про племя Теней?
— Неужели ты веришь в то, что они морят своих стариков голодом? — насмешливо спросила сестра.
— Вообще-то нет, — потупился Львинолап. — А что, если их оруженосцы крупнее нас?
— Мы стали оруженосцами всего четверть луны тому назад, — напомнила ему Остролапка. — Разумеется, там будут коты покрупнее нас, и что из этого?
Огнезвезд первым запрыгнул на поваленный ствол и, ловко перебежав по нему, соскочил на берег озера.
Следом пошел Ежевика, затем Дым, а потом Львинолап даже ахнуть не успел, как, выскочив вперед, запрыгнула на дерево Остролапка. Он затаил дыхание, не сводя глаз с сестры. Темная вода плескалась вокруг сухих веток, глубоко впившихся в песчаное дно озера. Остролапка ловко огибала торчащие ветки и выступы коры, и вскоре благополучно добралась до противоположного берега. Там она соскочила на землю и стала ждать Львинолапа.
Дрожа от возбуждения, он вскарабкался на ствол. Кора его оказалась неожиданно скользкой, и лапы котенка тут же начали разъезжаться. Когда ствол начал угрожающе раскачиваться, Львинолап в панике обернулся на Уголька, вскочившего на дерево следом за ним. Впереди торчал острый обломок коры, из которого когда-то росла ветка. Уголек изогнулся всем телом, чтобы не оцарапаться, и посмотрел на дальний конец дерева.
В следующий миг он неправильно рассчитал шаг, поскользнулся, и его передняя лапа соскочила со ствола. Львинолап почувствовал, что начинает падать, и в ужасе уставился на лежащую внизу холодную толщу темной воды.
Краем глаза он заметил стремительно мелькнувшую серую шерсть Уголька, а потом наставник с силой потянул его зубами за загривок. Львинолап нащупал лапами ствол и перевел дух. Наставник спас его от позора на первом же Совете.
— Спасибо, — пропыхтел Львинолап.
— В первый раз всегда трудно, — улыбнулся Уголек.
Львинолап выпустил когти и оставшуюся часть пути, как белка, крепко цеплялся за кору. Наконец он спрыгнул на берег, с наслаждением почувствовав под лапами твердую землю.
— А я уже подумала, что ты пойдешь на корм рыбам, — засмеялась Остролапка.
— Я и сам так думал, — заурчал Львинолап.
Ему не терпелось броситься в чащу деревьев и своими глазами увидеть остров, но приходилось терпеливо ждать, пока на берегу не окажется весь отряд. Орешинка, словно птичка, прыгала среди торчавших веток, Ягодка просто раздвигал их своими широкими плечами, а длинноногий Долголап скользил между сучков, словно змея, и было видно, что он может пройти по стволу с завязанными глазами. Львинолап неожиданно почувствовал себя совсем маленьким и глупым, а поэтому высоко задрал голову и пригладил распушившуюся шерстку.