– Кушай, малыш, – предложил я.
Мявка облизнулась в предвкушении обеда, но в затруднении замерла. С точки зрения человека выбор между кашей и крысой не представлял трудности. Конечно, каша! Кошке такой подход принципиально не нравился. Подсохшая каша никак не сопоставлялась со свежей дичью. С кровью! Еще горячая! Трудность для Мявки была одна – мясо уже неосмотрительно подарено хозяину. Это понимал даже маленький зверек и теперь жалобно поглядывал на меня.
– Ешь, Мявка, – я приглашающе поднёс ее к крысе. Кошка не стала кочевряжится. Она заурчала и вонзила свои зубы в добычу.
Повар с улыбкой посмотрел на нее и поднял с земли глиняную миску с кашей. И вдруг она взрывалась, заставив повара заорать от неожиданности и боли. Каша взрывоопасна? Тивон хочет нас уничтожить?
Но повар закричал о нападении, да я и сам видел, придя в себя, что миска «взорвалась» от небольшого дротика. Нападавший, прицелившийся в одного из нас, промахнулся совсем немного. А судя по низкому уровню технологий, почти попал.
От головы обоза уже раздавались крики и звон оружия. Там сошлись в рукопашной. Я прикрылся щитом и огляделся. Нас ждало нечто подобное. Враги не стали долго ждать. На нас неслись два орка. С века примерно ХХ, с обретением разнообразного и страшного огнестрельного оружия и вытеснением холодного у людей все меньше оставалось необходимости кромсать друг друга клинками разной длины. А посему разорванные животы, разрубленные тела стали шокирующей редкостью. Мне предстояло вернуться к практике средневековья, выданный мне клинок отнюдь не походил на музейную реликвию. Такое развитие карьеры меня немного настораживало и даже слегка заранее мутило. Конечно, мне приходилось видеть расчлененные тела. Как и большинство деревенских мужиков, я участвовал в убийстве свиней, телят и прочей живности. Но людей… поэтому огромные орки, на примере Серога более опасные, чем люди, теперь казались мне более предпочтительными врагами. Ведь они походили на животных.
Повар такого мнения не придерживался. Держа в руках большой нож, он с ужасом смотрел на приближающихся орков. Похоже, он уже начал заупокойную службу по нам, бедным.
Нуте-с, начнем, пожалуй. У меня еще оставалось несколько мгновений и я оценивающе поглядел на двух огромных зеленых лягушек, размахивающих большими дубинками. В рукопашную они меня сомнут. Серог тому свидетель. Но остаются еще дротики. Три штуки, три прекрасных подарка на день рождения. У вас сегодня нет дня рождения? Очень жаль, но подарок я вам все же вручу.
Метатель из меня теоретически был не сильный. Практически леший его знает. Все же в прошлой жизни чему-то учили. Поэтому я подпустил орков на близкое расстояния, буквально на несколько шагов. Мне помогало то, что орки бежали колонной, один отставал, заметно прихрамывая.
А ручки-то подрагивают. Р-раз. Я метнул дротик из всех своих девятнадцатилетних сил. Как я предполагал, врученное мне тело дрессировали, то есть, конечно, тренировали работать с метательным оружием, поскольку ноги сам развернули туловище навстречу оркам, усиливая скорость дротика, а рука стремительно послала его в цель. Есть!
Орк был поражен хитростью человека. Он захрипел и попытался вытащить попавший в грудь дротик. Но вытащил он только древко, наконечник, как я и полагал, остался в теле. А затем у него осталось сил только на то, чтобы медленно осесть на землю и забиться в конвульсии. Я бы с удовольствием досмотрел спектакль об умирающем чудовище, но начинался второй акт – приближался прихрамывающий орк. Сраженный человеком соплеменник заставил его остановится. Орк явно колебался. Он угрожающе зарычал, пугая меня, обругав, сравнил с каким-то животным, незнакомым для меня, но явно не из благородного семейства, однако ближе не подходил, топчась в шагах двадцати.
Надо его стимулировать. Я метнул второй дротик. Орк был готов к такому развитию событий. Он легко отбил его дубинкой. Мне оставалось только досадливо поморщиться, но Солнцеликий, если он есть, сегодня был на моей стороне. Зеленошкурый неудачно отразил дротик и он вонзился ему в низ живота. А это очень больно. Кроме известной части тела, низ живота – это еще и большой узел нервов.
Орк заорал от боли и упал на землю. Надо бы его добить. Фактически – из милосердия. Но бить гладием… Я поморщился. Выхода, однако, не было. Постаравшись себе внушить, что я сейчас добью свинью и не давая времени на колебания, я подскочил и нанёс удар в шею. Раздался противный хруст. Орк содрогнулся в последних конвульсиях и умер.
Какое-то дуновение, словно внезапный порыв ветра, прошло по телу. Я насторожился, но больше ничего не произошло. Ладно, что там с первым орком?