– Спорим, малыш, что я пробегу стометровку быстрее? – спросил я.
Мявка мрыкнула и свернулась в клубок. На сегодня план по физическим нагрузкам она считала выполненным.
Дело хозяйское. Я вышел из палатки и направился звук ремонтных работ. Двигало мной не только любопытство. А этом мире информативность граничила с безопасностью, а последняя гарантировала от многих повседневных неприятностей, в том числе смертельных. Кто там болтается?
Оставшись одна, Мявка горестно взвыла. Когда попытка пробить на жалость не прошла. Мявка вывалилась из палатки, в несколько прыжков догнала меня и поплелась позади, громко стеная и перемежая жалобы на хозяина с его морально-биологической характеристикой.
В надвигающихся сумерках с поврежденной повозкой возился…. Одон!
Он кивнул мне, как будто мы не встречались.
– Вот решил навести порядок, а то завтра развалится. Эти криворукие, – кивнул он на арпанов, – ничего не умеют делать, только жрут.
Гном был не совсем прав, но меня интересовало совсем другое:
– Послушай, тебя же полчаса назад скрючивало от боли. Даже лежа покачивало. А теперь ты выздоровел, словно и не пострадал совсем.
– Да, – подтвердил незаметно подошедший Арман, – мне тоже интересно.
Одон только руками развел, не зная, что ответить.
Мявка, возмущающаяся моей прогулкой, отпустила последнее ругательство, замолчала и навострила уши, прислушиваясь к нам. Полученная информация заинтересовала ее, она перестала капризничать, забралась на ремонтируемую повозку и уселась на ней, самодовольно глядя на нас. Прошлась по повозке, гордо мяукнула, намекая на свой вклад в излечение гнома. И даже потрогала Одона лапой, предлагая догадаться с пяти попыток, кто его излечил. Вместо гнома ответил Арман, который ничуть не усомнился в праве Мявки считать себя великим лекарем и догадливо сказал:
– О достопочтимая кошка, я и мой слуга благодарим тебя за ту милость, которую ты оказала ему в своей доброте.
Одон почесал затылок:
– А ведь, пожалуй, верно, кроме нее лечить меня больше некому. Хотя скажи кому…
Арман и Одон глубоко поклонились замершей в гордой позе Мявке. Будь на ней китель, она бы гордо просунула в него лапу в наполеоновском жесте. Но вместо этого ограничилась приветливым маханием хвоста.
Торговец предложил:
– Достопочтенная кошка, если ты не против, я угостил бы тебя свежей птицей, купленной мной в таверне.
Мявке досталась целая тушка размером с курицу, купленной Арманом для себя, но в итоге попавшая в ее желудок. И ведь почти съела! После этого, сытая и гордая собой, она побрела в палатку. Время было уже позднее, а завтра был очередной переход и я последовал за ней. Надо было набираться сил. Я всеобщим любимцем не являлся и надеяться на место в повозке никак не мог.
Остатки курицы Арман передал мне – Мявке на завтрак.
Уже на грани сна я услышал пьяное трехголосье вернувшихся из таверны нехристей. Я выглянул. Упившиеся Машк и Верк петь (вернее, выть) еще могли, но уже явно не понимали, где находятся и были не способны перебирать конечностями. Крылья болтались и волочились по земле. Интересно, а если оторвать одно, оно отрастет?
Не менее их упившийся Серог, тем не менее, кое-как передвигался и тащил их на себе, криком обозначая текст какой-то воинственной песни.
Я посмеялся этой дивной картине, залез под одеяло, прижал к себе Мявку и мгновенно заснул.
Глава 6
Утром Мявка принялась по привычке меня будить. Зевая, я выложил на дошечке кусочек курицы и оставшуюся часть сырого мяса, после чего отправился обратно под одеяло. Но сон уже прошел. Вот ведь незадача! До подъема еще не меньше получаса. Ох уж эти жаворонки в обличье кошки.
Мявка словно услышала меня. Перекусив, она осторожно подкралась ко мне, намереваясь поразвлечься. Увидев, что я не сплю, она обрадовалась, подскочила и потрогала лапой одеяло, предлагая откинуть его и встать.
У меня было другое мнение. За ночь посвежело. Кошке в ее шубке было очень даже ничего, а вот мне холодновато. Чтобы отлечь Мявку я принялся с ней играть, внезапно выкидывая руки из-под одеяла и трогая за шкурку.
Мявка обрадованно согласились и начала ловить руки. Если ей удавалось схватить пастью руку, она тут же принималась драть ее задними лапами, и хотя когти не выпускала, но все равно игра была на грани фола. Приходилось менять руки и прятать их поочередно под одеяло.
Разгоряченная кошка запускала лапы под одеяло и искала пропавшую добычу. В обычном состоянии лапы казались короткими, но когда она вытягивала их, они казались бесконечными.