Какой там плохо! Мне приходилось сдерживать поток энергии, готовно изливавшийся из головы и остановившийся в руке.
– Начнем без магии. Отделите самый маленький кусочек маны и выпустите его из руки.
Я отщипнул маленький кусочек, постарался разделить его на два – не получилось. Решил, что сойдет. Кусочек и без разделения маленький, казался совсем крохотным. Тряхнул рукой. Мана скользнула и выскочила.
– Что вы сделали! – закричал вдруг жрец.
Что случилось? Недоуменно посмотрел на Хета.
– Вы выпустили огромный объем маны. Просто невообразимо большой. Я удалю его, – он сделал несколько пассов руками. Задумался:
– Хотел было научить вас некоторым заклятиям. Не рискну. У вас, скорее всего, происходит перестройка потоков маны и поэтому ее выходит слишком много. Вы знаете, я рекомендовал бы еще обратиться к Дарргу. Меня учили быть жрецом, а его – магом. Он научит тому, чем занимается каждодневно.
Логично. Но сегодня я очень устал и поэтому направился не к магу, а в палатку десятка.
М-да, когда лет тридцать с небольшим простая крестьянка рожала простого крестьянского сына, думала ли она о такой карьере своего малыша? С таким чувством мы с Мявкой расположились в палатке, где остальные воины уже вовсю храпели, отпугивая злых духов сна. Мявка с большим удовольствием расположилась на лежаке, я приткнулся рядом и мы с радостью внесли свой вклад в общий хор голосов.
На следующее утро мы плотно позавтракали. После некоторой передышки мэр предложил пройти в храм Солнцеликого и вступить "в свои священные права" (цитата Оринда). Вступить действительно стоило.
Народ, как и вчера, толпился у храма, но теперь был образован коридор, который охраняли воины моего отряда. Парадных доспехов у них не было, но зато повседневная амуниция была выстирана и начишена до блеска. Под крики и пришествия я вошел в храм.
Сама процедура оказалась очень простой. Хет, положив мою руку на книгу божественных чтений – что-то вроде наше Библии, – начал подсказывать слова клятвы. Я торжественно повторял во всеуслышание обещание радеть о народе, защищать его от врагов внешних и внутренних, распоряжаться судьбами людей. Феодализм был в полной своей боевой раскраске. В своей клятве владетеля я объявил о принятии в свою собственность всего городского имущества, поблагодарил народ за будущее полное подчинение. То есть я за народ поклялся быть верным себе и милосердно взял себе пусть обветшалый, но все же город!
И самое интересное, все восприняли эти слова рэкетира, как должное. В ХХI веке это называлось наезд, а здесь – вступление владетеля в свои баронские права. Ну раз народ не возражает…
Мявка прошла в храм со мной. Поскольку она была знаком волшебства, то есть чуть не посланником бога, и вчера сыграла огромную роль в восстановлении рубина заклятья, то ее не только не задержали, но и проводили на почетное место рядом со мной. Мявка чинно сидела, чутко поводя ушами, когда я стал приносить клятву. Потом встала на задние лапы, а передние положила на постамент, на котором лежала Библия.
Посмотрела на меня опасливо. Я не ругался и она, осмелев, протянула лапу и положила на Библию. Я только усмехнулся. Мявка в своей стихии.
Наконец, клятва подошла к концу. Священник коротко поблагодарил бога, как б закрепляя произнесенное. И тут я едва не отдернул руку. Священная книга вспыхнула ярким светом, ослепляя находящихся в храме.
Я почувствовал, что становлюсь верующим. Бог ясно показывал свое присутствие и никакие скептические размышления уже не могли преодолеть идущий процесс.
К моему удивлению, присутствующие также были поражены знаками существования Солнцеликого. Даже священник потрясенно шептал молитву, а уж купцы, скопившиеся позади меня, были готовы грохнуться в обморок в религиозном экстазе.
– Солнцеликий почтил барона своим светом, – прошла по храму волна шепотков.
А я удивлялся Мявке. Ее называли знаком волшебства и я воспринимал ее имя, как набор букв для обозначения существа. Это Васька, это Митька, это Валерий Павлович, а это знак волшебства. И проявление удачи являлось всего лишь полезным дополнением. Гепард быстро бегает, орел хорошо видит, а Мявка излучает удачу. Но по-видимому это имя действительно обозначало еще и близость к богу, или, как минимум, к потусторонним силам. Слишком уж спокойно кошка восприняла вспышку. Как животинка, он, по крайней мере, должна была испугаться. А она спокойно посмотрела, мотнула головой, будто кивнула, удовлетворяясь эффектом, и села на пол.