Москва. В доме Кантемира. Лекарь де Генин. Ночь.
Степан Андреевич Волков отправился в канцелярию. В доме у Кантемира он оставил доктора де Генина. Возвращаться к князю надворный советник уже не собирался. Пусть доктор занимается поиском колдовских чар, раз ему сие нравится.
А де Генин решил в ночное время понаблюдать за мертвым телом стряпухи.
Он обратился к старику Войку:
— Хочу посмотреть за телом нынешней ночью. Ведь хоронить стряпуху ранее, чем через три дня не станут?
— Не станут. Но нынче ночью опасно подле тела находиться, барин. Я закрою двери в подвал, где стоит домовина. И наложу печати тайные. Она оттуда нынче не выберется. В доме у князя все будет спокойно.
— Стало быть, ты считаешь, что она также станет вурдалаком?
— Станет! — уверенно заявил старик.
— А если нет?
Войку усмехнулся:
— Я много сих существ видал. Смолоду насмотрелся.
— Тогда я должен сие видеть!
— От какого христианину следует держать подалее, — сказал Войку. — Ибо кто знает, что сейчас спит внутри сего мертвого тела?
— Не стоит меня пугать мертвыми телами. Я изучил множество мертвых тел. Ибо для врача сие необходимо.
— Ты, барин, с темными силами играть желаешь?
— Нет. Я желаю познать истину, старик.
— Стало быть, останешься здесь? — спросил Войку.
— Останусь при теле. Рядом с тобой, старик.
Войку неохотно согласился.
— Быть, по-твоему. Но за двери нам выхода не будет, барин. Про сие помни. Как войдем, за нами закроют и печати наложат. И так до утра!
— Согласен!
— Смотри барин. Ты не стар еще и тебе есть чего терять! А я старик.
— Я готов.
— Но слова мои не дошли до тебя? Тебя сие не пугает?
— Мне от сего еще интереснее дело это.
— Никто не любит, когда любопытные нос суют в дела тайные, сударь.
— Все зависит от того, кто это. Люди или духи?
— Духи, суть существа потустороннего мира, который нами не познан. Мир поделен на свет и тьму. И ныне ты согласился окунуться именно во тьму.
— Я готов. Пути познания истины не бывают легкими.
— Но сие не есть истина. Сие тайны недоступные для человеков, барин.
— Сии тайны недоступны, пока их не раскрыли. Этим я и собираюсь ныне заняться, Войку. Ибо, как можно познать истину? Смотреть своими глазами.
— Но даже если тебе, барин, дадут все посмотреть, то дадут ли рассказать сие кому-либо? Вот вопрос.
— Вот и проверим.
— Я предупредил тебя, барин. И коли желание имеешь голову в пасть диавола сунуть, то сие твое дело.
Лекаря де Генина было трудно напугать. Страсть к непознанному была в нем сильнее даже страха смерти…
Глава 4
По следу мертвеца
Москва 1732 год. Сентябрь.
Питейный дом в городе Москве. Иван Тарле.
Человек в широком не по плечу армяке и шапке, надвинутой на глаза, заявился в питейный дом и сел далеко в темный угол. Не хотел человек, дабы его опознали. Такие завсегда так делали.
Слуга спросил, чего подать гостю. Тот заказал водки и велел позвать к столу одного из пьяниц.
— Того малого ко мне пригласи.
— Того? Худого? С красным носом?
— Того самого. Пусть сядет со мной.
— Дак, денег нет у него. Сколь ден в долг пьет.
Человек кинул на стол рубль серебром.
— Я заплачу за все.
— Как прикажешь.
Слуга схватил монету, попробовал на зуб и ушел…
Вскоре двое завели разговор за дальним столом в темном углу.
— Звал меня, человече? — спросил худой мужик в рванине дядьку в армяке.
Тот молча наполнил его стакан водкой. Худой выпил залпом, крякнул и понюхал свой рукав.
— Али не признал меня? — спросил мужик в армяке.
— Дак темно здеся, дядя.
Тот поднял шапку на мгновение. Затем снова надвинул.
— Свят! Свят! — перекрестился худой. — Ты…
— Тише! Без имен! Признал и ладно!
— Давно не видал тебя.
— Не был я на Москве долго. Но ныне пришла пора. Дело есть до тебя срочное.
— Дак мне во как денежки надобны. Я все что угодно! — сказал худой. — Коли порешить кого, то я завсегда…
— Тихо. Никого кончать не надобно. Дело иного рода.
— Говори.
— Скоро заявится сюда некий чиновник. Коллежский асессор Тарле. Станет спрашивать за нашего знакомца общего Тишку.
— Про Тишку?
— Про того самого Тишку, что в доме Кантемира куролесил. И коего ты упустил.