— Не поехал бы с тобой ни в жизнь, но верный человек на тебя указал. А мне через него еще никакой пакости не было. Я, барин, много чего про Кантемиров знаю. С младых лет при их доме состою.
— Ты с чего это в бега надумал податься? — спросил Тарле.
— Дак смерть мне была в дому Кантемиров. И ничего иного ждать не приходилось. Вот и решил свой живот спасти. Взял грех на душу. Сбег от барина.
— А что там в дому Кантемиров? — продолжал допытываться Тарле.
— Я сказал, что смерть ждала меня.
— Это я понял. Но откуда она грозила тебе, Тишка?
— Кто? — хитро спросил мужик.
— Ты, парень, дураком не прикидывайся. Я вашу породу знаю.
— Дак чего говорить-то?
— Кто грозил тебе в доме Кантемиров, что ты решился пуститься в бега?
— Вурдалак в их дому объявился. Вот и весь сказ! И мне иного хода не было окромя как в бега.
— Вурдалак?
— Кровосос мне жизни не оставил бы.
— Но коли сыщут тебя? За то, что убежал от барина батоги тебя ждут!
— Батоги не смерть, барин.
— Ладно, Тишка. Сейчас на место приедем, и все покажешь без утайки господину надворному советнику Волкову.
— Волкову? Это который по сыскному-то делу? Да ты чего, барин. Я не согласный до него ехать. Вели остановить кучеру. Вели! Не то так спрыгну! Слышь?
— Тихо! Сиди смирно, — Тарле схватил мужика за рукав.
— Не балуй, барин! — в руке у Тишки сверкнул нож. — Перекрещу ножиком-то! Не балуй!
Но Иван Карлович быстро вырвал оружие из рук мужика. Тот вскрикнул, почувствовав железные объятия тонкой руки худощавого человека.
— Отпусти, барин! Отпусти! Вот холера! Так сжал, что и не пикни! А на вид хилый.
— Сиди тихо, Тишка. Волков не тронет тебя. Я слово дворянское даю тебе в том. Расскажешь, все чего знаешь, и катись с деньгами восвояси.
— А не обманешь? — снова спросил Тишка. — Пытать не учнешь ли в сыскной части?
— Слушай, хам, я уже дал тебе слово дворянина. Как смеешь ты, скотина, ставить мое слово под сомнение? Сказал, что не будет пытки и ничего плохого не будет. Нам дела до тебя нет никакого. Нам про вурдалака знать все надо.
— Да ты чего, барин? Я ничего! Я со всем доверием. Все скажу, как надо. Отпусти только.
— Вот так-то лучше…
Канцелярия Юстиц-коллегии в городе Москва.
Ровно через час Тарле втолкнул Тишку в кабинет, где сидел Волков, занимаясь чтением бумаг.
— Вот вам, Степан Андреевич, презент.
Надворный советник поднял голову и с недоумением стал разглядывать мужика.
— Не иначе разбойника поймал, Иван Карлович, — спросил он. — Такого человечишку за одну рожу в остроге держать.
— Сие завсегдатай трактиров Тишка, — представил гостя Тарле, — личность темная и с законом состоящая не в ладах. С вами же, господин надворный советник, сей Тишка знаком заочно. Наслышан о вас, и встречаться большого желания не имел. Так ли, Тихон?
Мужик мял жалкую шапченку в руках и низко поклонился.
— И к чему нам сия парсуна? — спросил Волков. — Мы не разбойниками сейчас занимаемся, почтенный Иван Карлович.
— А вы, Степан Андреевич, имечко сего мужика расслышали? Сие Тишка из дому Кантемиров!
— Что? — Волков вскочил со стула. — Тишка? Холоп князя Антиоха?
— Он самый! Беглый холоп, Степан Андреевич.
— Вот как? — Волков оживился. — Значит ты живой?
Тишка удивился и осенил себя крестным знаменем.
— Живой я, ваше высокоблагородие. Как истин бог живой.
— А в доме барина твоего давно похоронили тебя. Знаешь ли про сие?
— Не слыхал про то, барин. Да и в бегах я. Прячусь более. Кабы не выдал кто. Народишко-то какой ныне? За полушку продадут. А на беглых сыск ведут. Сам, поди, знаешь.
— А как давно ты в бегах? — спросил Волков.
— Дак почитай месяца три, ваше благородие.
— Три? Странно сие! Сыска по сему делу нет. И все в дому говорят, что де исправно служил Тишка барину, да помер от чахотки.
— Чудно сие, барин, — ответил Тишка.
— Чудно. А ты про это не слышал?
— Дак в бегах я. Более молчал про то кто я и откуда. А про дом Кантемиров не спрашивал.
— Стало быть, не знал ты, что вместо тебя в доме иной человек под твоим именем служит? — спросил Волков.
— Дак откудова мне знать про то, барин? Я сбег и про то не ведал.
— А имени не сменил? — спросил Волков.
— Имени? А чего менять-то? Мало ли Тихонов на свете бродит? В одной Москве с тыщу, а то и более.
— А скажи мне, Тишка, с чего ты сбежал? Али барин обижал тебя?