Глава 1
Дело в вурдалаке
Москва 1732 год. Сентябрь.
Канцелярия Юстиц-коллегии в городе Москва.
Главный начальник канцелярии юстиц-коллегии статский советник[6] Иван Александрович Зотов получил повеление от графа Бирена, обер-камергера двора ея императорского величества Анны Иоанновны. Перед ним лежали листы украшенные гербом Российской империи. Прокурор Сыскного приказа переслал ему бумаги и передал дело. Это де в его компетенции.
Иван Александрович поправил свои очки и покрутил дорогой перстень на указательном пальце. Так он всегда делал, когда волновался. Большой изумруд его успокаивал.
Юркий письмоводитель канцелярии коллежский регистратор[7] Дурново пожирал глазами начальство и ждал когда статский советник, наконец, произнесет хоть слово.
— Дошло таки до матушки государыни, — произнес статский советник. — Слыш-ка, Порфирий Кузьмич.
— А иначе оно и быть не могло. Дело уж больно громкое, — проговорил Порфирий Кузьмич. — Связи с диаволом! Науки тайные колдовские! Они в роду Кантакузенов завсегда были!
— Скажешь тоже!
— Иного и предположить не могу. Покойник из могилы своей вылез и живых беспокоить начал.
— Не нравится мне сие дело, Порфирий! Когда разбойники кого упокоили и ограбили, тогда все ясно. Когда некто слова ругательные о власти государственной сказал. То и понятно все. А здесь покойник озорует! Неужто я могу в сих делах толк понимать? Вот пусть бы Синод и расследовал!
— Дак сам ведаешь, батюшка, кто во главе Синода стоит. Феофан Прокопович-то и сам с диаволом на короткой ноге, — ответил Порфирий Кузьмич.
— А нам-то что прикажешь делать? — спросил начальник, который всегда, когда дело могло повредить его карьере, говорил «нам», а если дело пахло производством в следующий чин, то всегда говорил «я». — Дело приказано расследовать со всем тщанием. Вишь как! Так в сей бумаге и сказано, будь она неладна. И сие высочайшее повеление от самой государыни. Сам Бирен руку к документу приложил!
— Шутка-ли! — поддакнул письмоводитель статскому советнику.
— А мне вишь, действительного статского советника[8] обещали дать в этом году уже. А теперь что? Не быть мне превосходительством?
— Не сам сие дело расследовать станешь, сударь.
— Не сам. То верно! Но отвечаю за канцелярию я. А кому его доверить? Игнатьеву? Что присоветуешь, Порфирий Кузьмич? Кто сие дело возьмет на себя?
— Токмо тот, у кого разум.
— Стало быть, ты, Порфирий?
Письмоводитель одернул свой серый кафтанчик и ехидно ухмыльнулся, глядя на роскошные роговые пуговицы на камзоле своего начальника.
— Чего ухмыляешься?
— Я для сего не подойду.
— Отчего же? Ты зело умен, Порфирий.
— Может и так, но чин мой невелик. Кто я такой? Коллежский регистратор! Иными словами чиновник 14-го класса. А в приказе, что велено тебе, сударь? Расследовать со всем тщанием! А ты сие дело мелкому чиновнику доверишь?
— Да ты и сам не сильно за чинами гонялся, Порфирий. Давно бы надворным советником был, коли захотел бы.
— Мне снизу сподручнее свои дела делать, Иван Александрович. Вот ты высоко вознесся. А коли что не так, то в тебя и ударит «молния» государева гнева. А я что? Мелкая сошка. Сколь начальства перевидал на своем веку.
— Ты дело говори, Порфирий. За тем и звал. Кого назначить?
— Такой человечек среди нашего брата есть, почтеннейший Иван Александрович.
— Кто? Ну, говори, кого прочишь в следователи?
— Надворного советника Степашку Волкова. Сей чиновник все правду думает сыскать в нашей России-матушке. Да покудова кроме шишек ничего не нажил. Вы его изволили на месяц от всех дел отстранить за дерзость.
— Волкова? Как не помнить такого. Зол я на него. Но ты прав, Порфирий Кузьмич. Прав! Сто раз прав! У Степашки нет никого из родни влиятельной и в случае чего никто за него не станет. Напартачит — сам и ответит, а наше дело сторона.
— Верно. Они-то в бумаге приказали назначить на это дельце лучшего следователя. А кто у нас лучше Волкова? Изволишь ли опалу с него сложить?
— Опалу? Что ты, Порфирий Кузьмич, какая опала. Я Волкову неделю для отдыха дал и все. Срочно пошли курьера в его дом. Пусть прибудет ко мне завтра же. Поутру чтобы.
— Будет исполнено!
Письмоводитель поклонился начальнику канцелярии и, пятясь задом, вышел из кабинета.
6
Анненгоф — название двух дворцов императрицы Анны Ивановны в Москве (архитектор Растрелли) и Санкт-Петербурге.
7
Коллежский регистратор — по Табели о рангах низший офицерский чин 14-го класса. Соответствовал корнету в кавалерии, прапорщику в армии, и мичману на флоте.