— На барина жаловаться грех. Ничего худого не скажу. А сбежал от нечистой силы.
— Подробнее, — потребовал Волков.
— Дак вурдалак-то появился.
— Вурдалак?
— Еще в старом дому в деревне, до того как я Москву то попал. Ночью в мою каморку постучал некто. Я-то поначалу не знал кто это. Темно было, и думал я, что один из слуг пришел ко мне. Тако бывало. Лакеи захаживали и вместях мы вино пили. Но в тот раз все по-иному повернулось.
— Ты дело говори! — прервал холопа Волков. — Мне недосуг слушать про твоих лакеев и винопитие!
— Я и говорю дело, ваше благородие! Постучали в каморку мою. Я спросил через двери, кто пришел. И мне был ответ голосом тонким. Баба ответила! Я что сие думал служанка Марфа. Давно она глянулась мне, барин.
… Тишка услышал голос Марфы.
— Впусти меня, — просила она.
— Марфа?
— Впусти меня, Тихон. Пришла я сама к тебе. Ты хотел, чтобы я пришла! — был ответ.
Тишка уже положил ладонь на засов, но одернул руку. Подумал, откуда Марфа про сие знать может? Не говорил ведь он никому, что глянулась ему девка-краса.
И снова в двери тихо постучали.
— Открой мне, Тихон.
— А с чего ты пришла ко мне? — спросил он.
— Ты сам позвал меня, — был ответ.
— Врешь. Никогда не звал я тебя…
Тарле подумал, что холоп вздумал шутить с ними.
— Ты смеяться посмел над нами?
Тишка замахал руками:
— Дак сами хотели знать с чего я сбег от моего барина! Я и рассказываю все без утайки! А вы сердиться вздумали!
Волков попросил Тарле успокоиться и приказал Тишке продолжать.
— Говори далее.
— Дак не пустил я девку к себе.
— С чего так? — спросил Тарле. — Она глянулась тебе. Отчего не пустил?
— Дак в доме, где жила старуха Кантакузен, многие про сие знали. Вурдалак может любой облик принять, и любым голосом говорить. Но сам войти к тебе он не может. Надобно ему позволение дать. А как дал, то тут тебе и конец пришел.
— И что? — Волкова стал раздражать Тишка. Все из него тянуть надобно.
— Дак не пустил я девку.
— И ты так девки испугался? — спросил Тарле. — Так испугался, что сбег от барина?
— Дак кабы девка! Сила бесовская, а не девка, барин. Вурдалак то был, а не девка! Хотя голосом он Марфиным говорил. Вот те крест, не вру! Наутро поговорил я с лакеем старым. И то сказал мне, что коли пришел за мной вурдалак, то в покое не оставит.
— А ты?
— Я и решил сбежать! — вскричал Тишка. — Молод еще, чтобы помирать. Лакей барский сказал, что де мне надлежит бежать, коли жить желаю.
— А как зовут сего лакея?
— Михалычем звали его.
— Звали? — спросил Тарле.
— Дак помер он с месяц назад. А мне, после того, как приходил ко мне вурдалак, на другой день вышел приказ на Москву собираться в дом князя Антиоха Дмитрича! Я рад был велению тому, так хотел съехать. Но Михалыч сказал, что и там меня вурдалак достанет и единое спасения для меня — уйти из дому Кантемиров.
— И ты ушел?
— Я сбег!
— И что в дому барина твоего Антиоха Кантемира деется не знаешь?
— Не знаю, барин.
— Странно все это. Весьма странно, — задумчиво пробормотал Волков. — А ты мил человек, пока останешься у нас. Я вызову стражу и отправлю тебя в Приказ разбойный. Но ты не бойся, через день два полетишь оттуда, куда глаза глядят и с наградой. Никто пальцем тебя не тронет.
— Но зачем это? — спросил Тишка. — Мне слово дворянское вот сей господин дал, что не учнут меня мытарить! А про Приказ разбойный и вовсе разговора не было!
— Да ничего тебе не грозит! Посидишь немного и все. А харч будет для тебя особый. Из трактира закажем, и штоф вина найдется. И вот тебе рубль для начала.
Тишка монету принял. Волков продолжал:
— Показания дашь по всей форме, и писарь составит с твоих слов бумагу. И, может, еще чего вспомнишь сидючи.
— Ежели так, тогда ладно. Вы, видать, люди порядочные и не обманете бедолагу…
После ухода Тишки Волков спросил Тарле:
— Что скажешь, Иван Карлович?
— О словах сего холопа? Если и врет, то врет умело. Придраться не к чему.
— В этом ты прав. Все у него складно получается. И сбежать ему слуга Михалыч посоветовал. И вурдалака он испугался. Но вот проверить его слова нельзя. Михалыч сей помер и ничего нам не расскажет.
— Но Кантемир может его опознать.
— Князь Антиох? Нет, Иван Карлович. Антиох до приезда Тишки из имения никогда не видел его. Он любого в своем доме бы принял. Могут его опознать в деревне, но что это нам даст? Если его просто использовали, то он никуда нас не приведет.