В тюрьме Май занимался пошивом кошельков и кожаных портсигаров. Начальники заметили у номера 171 музыкальные способности и назначили его тромбонистом тюремного оркестра и певчим церковного хора; еще несколько месяцев Май проработал клерком. В тюрьме он много читал и занимался сочинительством. Никто этих сочинений не печатал, зато молодой заключенный вел себя примерно и заслужил досрочное, за 253 дня до истечения приговора, освобождение.
Оказавшись на воле, Май завел роман с горничной по имени Августа Грасслер и принялся писать тексты для дрезденского издателя Генриха Мюнхмайера. Роман с Густой быстро завершился, литературное творчество опять не задалось. Выяснилось, что и тюремное наказание не пошло впрок. В 1869–70 годах Карл Май совершил несколько новых дерзких правонарушений, промышляя по всей Саксонии аферами, жульничеством и мелким воровством. Он ездил по городам и весям, выдавая себя то за лейтенанта полиции фон Вольфрамсдорфа, то за помощника дрезденского профессора права Шаффрата, то за писателя Хейшеля, сына герцога фон Вальденбурга. Воровал на продажу что получится: комплект бильярдных шаров, лошадь с упряжью, курительную трубку, набор полотенец из ресторана. Казалось, что преступника больше финансовой выгоды интересовали элегантность замысла и социальное положение персон, именами которых он представлялся. Жил этот врун и воришка где попало, некоторое время даже в лесной пещере; иногда наклеивал накладную бороду. Исчезая, Карл Май периодически распространял среди знакомых слухи о своей “окончательной” эмиграции в Америку.
Карл Май в костюме героя своих “восточных” романов Кара Бен Немси. Фото Алоиза Шиссера, около 1900 года.
Такое экзотическое существование власти сочли общественно опасным: в июле 1869 года Мая опять арестовали, но он непонятным образом скрылся, в январе 1870 года беглеца поймали снова (в этот момент он выдавал себя за Альбина Ваденбаха, плантатора с острова Мартиника). Перечня экстравагантных злодеяний Карла Мая достаточно, чтобы предположить: речь шла о поступках не вполне здорового человека. Саксонская полиция не приняла эти обстоятельства во внимание, но через столетие биографы писателя обратились к специалистам. Врачи с громкими именами сделали заключение: Карл Май страдал психическим расстройством, возможно — псевдологией (патологическая лживость; склонность к придумыванию несуществующего с целью возвышения своей личности в глазах окружающих). Австралийский доктор Уильям Томас, специализирующийся на истории медицины (автор книги о причинах смерти фараона Аменхотепа), провел целое исследование о здоровье Карла Мая, опубликовав в 2005 году объемистую монографию “Карл Май. Тело и разум”. Томас довольно убедительно опровергает мнение тех исследователей, которые считали Мая тяжелым невротиком, склонным к истерикам, даже шизофреником. Тщательно проанализировав мемуары писателя, архивные документы и воспоминания современников, Томас составил список синдромов недуга, обуревавшего Карла Мая на протяжении первых 30 лет его жизни: галлюцинации, амнезия, приступы паники, разного рода фобии, признаки раздвоения личности… Вывод таков: болезни Мая были столь серьезными, что не подразумевали его уголовного преследования. Об этом, кстати, писал и сам Май, убежденный, что в “более просвещенную эпоху” его отправили бы к врачу, а не к судье. Однако правосудие сочло по-другому: Маю дали четыре года тюрьмы. Как ни парадоксально, его случай — как раз тот, когда достоинства становятся продолжением пороков. Склонность к изощренной выдумке сохранялась у писателя всю жизнь; она упрятала неудачливого литератора Карла Мая за решетку, она же принесла писателю Карлу Маю международную славу.