Я попрощался с ним и полез в кузов.
Люди сидели хмурые, не разговорчивые - наверное, ещё не выспались. Я-то рано лёг. Некоторые были нам знакомы, так что зря мама переживала, что мы будим совсем одни в незнакомом месте.
Некоторые тихонько переговаривались. Рядом со мной на скамейке сидел мальчик - он был старше меня на два года, но мы с ним сразу разговорились.
Тут вернулась мама, обняла меня за плечи, и грузовики поехали. Я помахал нашему посёлку, когда мимо решётки проплыл Цирк Гладиаторов, а парнишка, которого звали Байк, стал мне рассказывать много интересного. Он столько знал. И тут на сером небе громыхнул гром и вниз полился жиденький дождик.
Мы с Байком пролезли к решётке и смотрели на дорогу. Где-то далеко, за холмами старой свалки, виднелся в сером небе белёсый столб, вверху которого клубились ватные облака и сверкали молнии.
И вдруг сверху раздался гул моторов, который было слышно даже через рокот гелиевых двигателей наших грузовиков. Из-за нашей Башни Обороны показалось несколько боевых цеппелинов с чёрными орлами на бортах, и бронированными башнями головных орудий по краям, с огромными жерлами пушек. Такая как шарахнет! Громко ревели их турбины, и дождь им был нипочём! Раньше я таких огромных цеппелинов никогда не видел! Вот это да! Я подумал, что мы обязательно победим этих Королей - у них таких мощных пушек наверняка нет. А Боги нам обязательно помогут - должны же они, наконец, понять, что мы самые нормальные люди и перестать помогать всем сразу!
Байк сказал мне, что это Корабли Сентября, и они идут обстреливать вон тот самый белый столб, из-за которого часто идут дожди и молнии стреляют в людей и в машины. Про столб я раньше слышал - но, ещё пару дней назад, его за старой свалкой не было, хотя грохот было слышно. Говорят - он просто огромный!
Я спросил Байка, а почему эти цеппелины называются Корабли Сентября, а он сказал, что это военная тайна. Потом рассмеялся и сказал, что сам не знает - но слышал, как взрослые говорили, что это самые мощные воздушные крейсера Перуна[17], которые прибыли служить Расам. По секрету говорят, что они после войны обязаны нам подчениться...
Я решил пожевать сладкую чаку, и, заодно угостить Байка.
Сунул руку в рюкзак и нащупал там что-то тёплое и пушистое, а затем, кто-то слегка царапнул за палец - кошка Лорка...
ГЛАВА 4 Поликлиника № 92
(странный случай в центре города)
Стоял всё тот же холодный мартовский вечер - буквально около часа назад Зариф встретился с профессором. Поплутав по переулкам, он вышел на Воздвиженку, пересёк Никитский бульвар, а затем, выйдя на Новый Арбат, свернул в сторону Кривоколенного. Там он затерялся в тихих московских двориках, появившись уже на восточной стороне Спасопесковской площади, которая больше напоминала уютный скверик. Теперь Зариф выглядел совсем иначе: на нём были тяжёлые грязные ботинки, спецовочные штаны, со светоотражающими вставками и оранжевый жилет, с надписью «Мосгорстрой». Перед собой он толкал сетчатую тележку на роликах, с табличкой «Седьмой Континент». В тележке лежали разные рабочие инструменты, пакет с лапшой «Ролтон», батоном хлеба и бутылкой «Ессентуков №4». Под всем этим богатством лежал небольшой целлофановый свёрток, в котором и было содержимое портфеля профессора.
Несмотря на ранний вечер, людей было не так много. Сумерки сделались цвета индиго - воздух после зимы становится, будто более прозрачным: все звуки и краски воспринимаются острее и сочнее - даже запахи не успевают перемешаться в единый поток миазмов большого города. Воздух был влажным.
Весна наступила достаточно ранняя - в некоторых местах асфальт поблёскивал бликами сырости, среди которых были сухие участки, и только по обочинам дорог и в труднодоступных для света местах лежали корки чёрного свалявшегося льда, да увядшие в чёрной паутине городской мокрой пыли сугробы, словно контрастное обрамление для весенней нови и свежести.
На сетке забора, натянутого вокруг раскопанной ямы висела порванная афиша, колыхающаяся на ветру: «Двадцать четвёртого марта! Клуб «Б два»! День рождения группы «Крематорий»!».