- И? - Анат вопросительно изогнула бровь.
- У меня есть хорошие маски, - ответил , быстро убирая кристалл в карман своей тоги, - в них нас никто не узнает!
ГЛАВА 7 Панорама событий.
(Научный спор. Телешоу)
- И так, дорогие коллеги, - пожилой мужчина с бородкой клинышком, небольшой залысиной, и изящным пенсне, в тонкой платиновой оправе, откашлялся в кулак, в котором зажимал мел, - мы здесь имеем систему уравнений восьмого уровня, с вот этим блоком гипер чисел...
Он дважды ткнул мелом по тёмно-зелёной грифельной доске.
- Таким образом, - продолжил он, - кватернионы взаимоуничтожаются, и мы получаем квадрочисла, которые можно рассматривать уже с базиса анизотропности...
Он стёр что-то пыльной тряпкой, и с остервенением громко стуча мелом о доску, написал поверх стёртого.
- Тогда, решение данных функций, тяготеет к вектору «лямбда два», при ку и пэ, стремящейся к группе «сигма» штрих. Вот именно по этому, разрыв ткани пространства на этом уровне, при геометрической динамике, имеет тенденцию вот к этой группе уравнений, с системой матриц некоммутативного ряда, и вот этим фрактальным фрагментом. То есть вариантов несколько - всего тринадцать, но каждый из них описывает последовательность энтропийного «свёртывания» материи, пространства и времени, то есть, стремится к нулю. Вот так... вот так... есть вопросы, уважаемые Синоптики[22]?
Он задумчиво пожевал губами, положив мел на полку и вытирая руки влажной губкой.
Аудитория хранила безмолвие. Мужчины и женщины, неопределённого возраста. Некоторые сосредоточенно что-то записывали, другие негромко перешёптывались. У одного лысого, как бильярдный шар, человека, вокруг головы, на уровне висков светилось кольцо, по которому вращалось голографическая модель какой-то планеты
- Ну, раз вопросов больше нет, приступим к ритуалу...
- Январь Патефонович, а каким уравнением представлен дополнительный, тринадцатый знак? - тучный мужчина с широкими скулами, поднял руку с места.
- Ну, вот же, Нейтрон Ага - тот махнул рукой, куда-то на край доски.
- Не обычное уравнение, - заметил тот.
- Правильно, - кивнул докладчик, - либо мы получаем корень квадратный из нуля, что полная бессмыслица, либо произвольно назначаем переменную, что так же смысла особого не имеет. Аватар тринадцатого знака пока ещё отсутствует. Точнее он не обнаружен и ни коем образом не подаёт сигналов, не вписывается в систему, которая без него обречена на обнуление, то есть, все необходимые нам переменные, как вы понимаете, приравниваются к нулю. Только в таком случае уравнение может быть решено.
- Но, тогда вообще смысла во всей работе, не больше, чем излучения после горизонта событий.
- Вы правы, коллега, - как-то грустно кивнул учёный, - мне немного стыдно перед Айзором. Я не стал говорить ему, что никакая Арфа Гармоний нам не поможет. Хотя он, как потомок древнейших, мог прочесть мой разум. Даже открытое сражение, даже с перевесом сил - это просто отсрочит неизбежный конец. Постоянная Птаха - единственное, что мы можем тут ввести... Но в этой системе она играет роль переменной... Абсурд! Нарушение всех законов... но это так...
- Если незыблемые законы, которым повинуется всё во Вселенной, и люди и боги, - то это, прежде всего законы математики. Кто знает эти законы, тот знает то, что выше богов[23], - встал со своего места во весь рост долговязый мужчина с широким лбом и окладистой, кучерявой бородой, каплевидной формы. Он был одет в белоснежную тогу с геометрическим орнаментом.
- Синоптик Пифагор, бесспорно, изрёк Истину! - насмешливо произнёс средних лет мужчина, с большой залысиной на передней части лба, в которую упиралось треугольное лицо, - но это не поможет нам в решении функции! И опять же - переход постоянной в переменную...
- Синоптик Гогенхейм[24] прав, - кивнул мужчина с растрёпанной шевелюрой, толстыми линзами огромных очков, и щёткой усов, - мы не сможем использовать принцип редукции волнового пакета - казуальные изменения на лицо.
Тут все зашумели, загалдели, в воздухе стали сверкать разряды статического электричества, раздались громкие хлопки, и в нос ударило озоном.
- ТИИХООО! - стукнул докладчик указкой по столу.
Все внезапно смолкли, и только чей-то голос с задних рядов, видно не успевший оборвать начатую фразу произнёс: