Рядом с нами, у стены дома, небольшая подвальная лестница. Разрисована голографическими надписями - минимальное, но прикрытие.
Теперь я просто кашляю - блевать уже нечем. Я встал на колени и начал отхаркивать на тротуар. Лёгкие свистят...
- Вниз... - шипит Луций.
Мы ползём по ступенькам - мне уже просто всё равно... и, всё же я вижу...
В небольшом сквере стоит маленький дом, из грубого пластика, почти сарай.
Свист сервоприводов был слышен заранее. Почему мы должны скрываться, мать моя мишура ... Боги!
Я, почему-то чувствовал, что сейчас будет что-то нехорошее... раньше, насколько я помню (уже смешно), такого не было...
Холодком как-то прошло в груди, даже не пульс... что-то в сосудах, в мошонке, что-то подобралось. Я даже спрятался за бортиком, хотя в этом не было необходимости.
- Именем Древнейших! Всем электорам выйти из дома! - раздался голос, искажённый усилителем, - предлагаем вам сдаться. Вы переедите в комфортабельные эмиграционные поселения...
- Нет! - крикнул какой-то мужчина, картавя.
- Убирайтесь! - вторил ему визгливый женский голос.
- Мы не причиним вам насилия... - раздалось из бронированной машины.
Дверь с тихим скрипом открылась, и, оттуда вышел старик.
Он был в кожаной куртке, со сморщенным красным лицом. В руках его была пластиковая ёмкость, с широким раструбом.
- Положите ёмкость на землю! - последовал приказ.
- Да идите вы на... - он хрипло засмеялся, - мы знаем, что нужно, и знаем, зачем... Боги с нами!
Не знаю, почему он сделал это..... он ухмылялся своим острым ртом с редкими зубами... Он облил из канистры на стены дома а потом кинул её на невысокую крышу... Почему его не подстрелили?
- Боги с нами! - После, он вновь недобро усмехнулся, отряхнул руки, и, чиркнув зажигалкой, бросил ее в лужу мутной жидкости, натёкшей на тротуар. Стены дома вспыхнули ярким пламенем, а он вошёл внутрь и запер дверь. И через какое-то время... боже мой... я услышал: кричали люди... захлёбываясь дымом и кашляя... и они сгорели там... заживо... даже не попытавшись выбраться...
Я зажмурился и заткнул уши, чувствуя противный приторный запах коптящего дыма...
Потом раздался зудящий звук, и «Стальные Кентавры» ушли...
Некоторое время, мы с Луцием ещё сидели в своём убежище.
Я приоткрыл глаза: над сгоревшим домом пролетал призрачный силуэт табуна вороных жеребцов, с развивающимися гривами...
Всё же странный я человек: смотреть на смерть мне было не приятно, слышать крики - больно и страшно... А вот на душе, кроме опустошённости, и некоего паршивого настроения - никакой скорби: наплевать...
В голову пришла фраза, моя фраза, только не помню, к чему я её говорил раньше. Но сейчас было в самый раз: «Планета Психопатов»... А кто такой псих? Тот кто опасен, и поведение которого выбивается из общих норм и принципов? Больной на голову человек? Так ведь это же я! Это я здесь «белая ворона»...
Гула в небе я уже не слышал. Дождь почти перестал, но небо оставалось серым.
С крыши посыпались осколки кирпичей, и куски цемента. Я задрал голову, и увидел металлический манипулятор, с зазубренным кончиком, который, свесившись с крыши шестого этажа, впился в стену дома. Завыли сервоприводы...
- Так, валим отсюда! - Луций снова схватил меня за рукав и потащил направо.
Резким хлопком по мостовой ударили трассирующие выстрелы. Мы шарахнулись к стене противоположного дома. Вспышки и шипение...
- Долбанные киборги, - гневно выкрикнул Луций, буквально срывая с петель дверь подъезда, и вталкивая меня в тёмное пространство.
Как только мы выскочили на лестничный пролёт, сзади нас так шарахнуло, что, казалось в уши воткнули по ватному тампону... Где-то вдалеке запели осколки. Луций что-то кричал, но сквозь вату и шум было не понятно что. Рукой он указывал на окно.
Он вскинул вверх ногу в тяжёлом гладиаторском сапоге, покрытом защитными титановыми накладками, и рама разломилась пополам, брызнув стёклами в разные стороны.
Я зажмурился, прикрыв лицо ладонью в перчатке. Я понял: нужно прыгать...
Луций толкнул меня в поясницу, я вскочил на подоконник, и коротко бросил взгляд вниз.
Было не высоко - метров пять, но внизу виднелись стальные шлемы с чёрными черепами на перекрещенных костях. Их было около семи человек.
Я обернулся на Луция - тот быстро кивнул.
Видно некие рефлексы взяли верх над моим разумом, а злость и страх стали управлять мной.
Я выхватил десантный нож, и, оттолкнувшись от подоконника, прыгнул на ближайшего полицейского, поднявшего, своё закрытое бронестеклом шлема, лицо, на шум разбитого окна.
Он начал поднимать ствол своего автомата вверх, но я, каким-то привычным движением, по плавной дуге, вонзил лезвие ножа чуть ниже его шлема, а ноги встретились с землёй.