Старенький фордовский автобус кашлянул и заглох. Раздался треск ручного тормоза и тишина. Водитель, тучный перуанец в жёлтой футболке и потёртых джинсовых шортах, кинул растерянный взгляд на гида, миловидную женщину лет двадцати пяти, а затем в салон автобуса. Экскурсия была под угрозой срыва.
Розита Фернандес была уже опытным гидом, и поняла, что старенький их автобус снова их подвёл, и думать сейчас нужно не о том, почему Мигеле говорит, что на этой рухляди нельзя мотаться с туристами от Пуно, да ещё и в горы, по жаре. Думать надо о том, чтоб эти капризные иностранцы не стали сейчас возмущаться и требовать обратное свои доллары. Это будит катастрофа...
Розита изобразила на лице трепетное благоговение, а затем, кинула взгляд в салон: туристы, в основном гринго, обмахивались газетами, смотрели по сторонам и утирали пот гигиеническими салфетками. На гида уставилось несколько вопросительных взглядов, полных лёгкой тревоги и вопроса. Как она хорошо знала эти взгляды изнеженных европейцев и американцев, которые в любую секунду могут впасть в панику, так как их комфорту, за выплаченные деньги, угрожает опасность.
Она внутренне собралась.
- Сеньоры и Сеньориты! - сказала Розита медленно, - вот мы и подъехали к той самой заповедной точке, за которую обычно нельзя пересекать в транспорте. По древнему поверью, духи-хранители этой священной горы пустят лишь пешего странника, с чистыми помыслами. Многие проходившие тут туристы рассказывали, что чувствовали присутствие некого взгляда, словно камни смотрят на них. Мы, конечно, современные люди, и не принимаем суеверия всерьёз, но именно на этом месте каждый раз глохнет мотор нашего экскурсионного автобуса. Возможно это и совпадение, но...
Туристы загомонили: как ни странно, объяснение сработало, и все стали с воодушевлением готовится к прогулке.
- Идти тут не далеко, - успокоила Розита, - но прошу вас, чтобы все надели головные уборы - солнце тут печёт сильно.
Мысленно девушка выдохнула, а водитель, Марко, едва заметно ухмыльнулся своими пухлыми индейскими губами.
Пёстро одетые туристы, обмахиваясь купленными в Пуно, на базаре, сувенирными веерами, с пёстрыми иероглифами индейцев, вылезали из «форда», оживлённо обсуждая поведение духов горы, и сетуя на скучную и сытую европейскую действительность, в которой не встретишь подобных духов, даже если заглохнет двигатель личного автомобиля.
В основном, как обычно, в туристической группе, почти все были разбиты на маленькие сообщества, по два-три человека. Кто-то вместе летел в самолёте, кто-то занимал соседние номера в отеле, а некоторые были просто сверхобщительны.
Но, конечно, встречались и те, кто любил быть в одиночестве. Таких было три человека: пожилая прыщавая дама, с лицом, напоминающим плод перезревшей папайи, такой же, одинокий, как она, турист из Англии, напоминающий бледную поганку, из-за нелепой панамы, более сходной с крышкой от таза для белья, и невзрачный старик, в очках-велосипедах и соломенной шляпе. На вид, ему было около семидесяти, хотя на самом деле уже давно семьдесят восемь. Он чем-то неуловимо был схож с богомолом: возможно раздвоенной седой козлиной бородкой, и манерой складывать длинные кисти рук на груди, слегка выгибая спину. В ладонях он держал книгу Джона Рональда Руэла Толкина «Хоббит, или Туда и обратно».
Странным было то, что он, в отличие от прочих иностранных туристов, был без закреплённой к нему брачным договором бабушки, и уровень его экзистенциализма, немного зашкаливал.
- Тут нужно приклонить левое колено... - Розита чуть пригнулась перед вереницей туристов, пока Марко из кабины любовался её округлыми ягодицами в облегающей тёмно-зелёной юбке.
Строй пёстро одетых людей, начал, как на занятиях аэробикой, повторять, нелепо, и каждый по-своему, движение Розиты. Слышались шутливые комментарии, сопение, а кто-то, в процессе разговора так и остался стоять. Многие, не принимающие участие, ощетинились своими телефонами и фотоаппаратами, как бы делая вид, что они вне группы, и главная их задача - запечатлеть этот важнейший момент экскурсии.