Как только все сошли на площадку, каменный мост, как и следовало ожидать, провалился туда, откуда и всплыл.
Но это обстоятельство не особо занимало умы бессмертных: их смущали ворота, и открывшийся за ними пейзаж (створки ворот отсутствовали).
За ними же виднелась потрескавшаяся асфальтовая широкая улица, по краям которой стояли заброшенные высотные дома. В центре напротив ворот, возвышалась старая прогнившая деревянная катушка из под кабеля.
- Не нравится мне всё это, - мрачно процедила сквозь зубы Анат, снимая предохранитель излучателя, - за мной... будьте готовы ко всему...
- Я не чувствую опасности, - пробормотала Шаба, - странно...
Тихие шаги трёх пар ног по камню, лёгкий скрип металлических роликовых колёс кровати...
И вдруг, словно всё преобразилось вокруг, словно проходя ворота, они потянули некую невидимую нить... От неожиданности, Анат едва не надавила на сенсор стрельбы...
Вывеска зажглась, (она была двухсторонней, но на обратной стороне было написано «Счастливого Пути! Каруселье всегда с тобой!).
Откуда ни возьмись, возникла праздничная толпа гуляющих людей, словно они тут и были всё время. Кучи воздушных шаров, торговцы мороженым, и сахарной ватой. А вместо катушки из под кабеля, появилась нарядная пёстрая эстрада, на которой играл какую-то весёлую мелодию духовой оркестр (что-то вроде «Вернись в Сорренто»).
На краю сцены стоял длинноногий пузатый тип, с грушевидной головой, обрамлённой лысиной и пышными бакенбардами. Одет он был в концертный смокинг с бабочкой, сверкающей фальшивыми бриллиантами, а на голове его нелепо торчал цилиндр...
- Дорогие наши друзья, и гости! - громко воскликнул он, перекрывая музыку, поднеся к микрофону свои пухлые губы, - приглашаю Вас посетить наш парк аттракционов и аттракторов, «Каруселье»! Лучший Парк Развлечений во Всей Вселенной, незаслуженно забытый десятки тысяч лет назад! Мы всегда рады новым лицам, и обещаем, что Вам не придётся скучать у нас в гостях! Вы надолго сохраните память об этом незабываемом дне в стране «Каруселье»!
В толпе раздались аплодисменты и радостные выкрики.
Музыка продолжалась, но стала заметно тише.
- Этого я и не хотела бы, - проговорила Анат, продолжая держать вскинутый излучатель.
- Милые дамы, - полушёпотом произнёс Нимрот, - к этому я точно не был готов...
- Весёлые конкурсы! Забавные трюки и раздача подарков! Смешные клоуны и дрессированные животные! Сотня улыбок и захватывающих каруселей! Вот что ожидает Вас!
Люди из толпы косились на троицу, застывшую возле ворот, а одна маленькая девочка, с шариком виде сердечка, подбежала к Анат, и тоненьким голоском спросила, показывая на кровать:
- А дядя спит?
- Да милая, спит, - ответила за подругу Шапаш, - беги к своей маме, а то разбудишь дядю.
Лицо Анат казалось каменным.
- Да разорви меня сверхновая, - царь так же прибывал в некотором смятении, что для бессмертных крайняя редкость, - кажется это и есть настоящий дурдом, а то, что было перед этим - институт благородных девиц!
Видно, поэтому бессмертные и пускались так охотно в различные опасные авантюры: у них появлялась хоть малейшая возможность чему-то удивляться, ощущать это редчайшее смятение, возрастающую работу мозга и всех органов чувств. Правда и цена за это удовольствие могла быть соответственно высокой...
- Граждане, мы дико извиняемся! - Голос Нимрода усиливался, почти так же громко, как и того человека, со сцены, - мы с проверкой из министерства Культуры!
Но его, казалось, никто не слышал... а может все думали, что это очередной весёлый розыгрыш, обещанный зазывалой.
- Обходим с левого фланга, - последовал тихий и чёткий приказ Богини Воительницы, - постарайтесь идти по краю толпы, чтоб нас было не очень заметно, и чтоб не сильно привлекать внимание, всё ясно?
Все кивнули.
- А ты, подружка, - продолжала Анат, - делай вид, что разговариваешь с Конфигом, чтоб меньше любопытных было.
- А о чём?... - растерялась Шаба.
- Да не важно, он же в отключке, Шаба! - прошипела та.
Мощёная булыжником площадь была трудно проходима - там, где подальше от сцены толпа редела, там гуляли пары с колясками, гоняли мальчишки на велосипедах, и важно прогуливались тучные голуби, окружающие кучами кормящих их старушек. Приходилось огибать урны, скамейки, а по краю площади плотность человеческих особей снова концентрировалась - зеваки, и активные покупатели толпились возле различных лотков и лавочек, где продавалось и покупалось всё: от брелока с портретом Мута, с которого он бросал строгий взгляд и грозил пальцем, до индейского головного убора с надписью «Нимроду на долгую память от друзей: помним, скорбим!».